— Уже побывала в Гизе?
— Мельком. Этой зимой приехала понырять с аквалангом в Дахабе, — девушка замялась. — Ну, а потом немного покаталась по стране.
— Тони намекал на какие-то находки, — бесцветные губы старика едва шевелились на неподвижном лице, но глаза чуть прищурились, словно в улыбке.
— Ничего особенного…
— И поэтому ты не расстаешься с этой книгой?
— У Вас просто потрясающая библиотека, — уклончиво ответила девушка, спрятав за ресницами умные черные глаза.
— О, это наследие Д'Али Сати, — выдохнул старик. — Он был очень дальновидным мужчиной. Путешествуя на торговых судах, наш славный Антонио собирал книги по всему побережью, от Туниса до Палестины.
— Да этим книгам цены нет! — девушка прижала старый кожаный переплет к груди.
Будто отвлекшись, Джози перевел взгляд на море и что-то зашептал. Его речь казалась бессвязной и отрешенной, но Варя напряглась, стараясь не упустить ни одного странного звука.
— Вы говорите о свитках Мертвого моря? — она испытующе глядела на собеседника.
— Да, — глаза старика оживились. — В наше время редко встречаешь человека, способного понять этот древний язык.
— О, я скорее догадалась, чем поняла, — покраснела девушка. — Текст я еще могу осилить, а вот как звучит на самом деле арамейский, для меня загадка.
— Как же ты поняла?
— Не знаю, — честно призналась черноглазая. — Это произошло само собой. Скорее, благодаря интуиции, чем знаниям.
— Вот как… — подернутые белесой пленкой и почти прикрытые лишенными ресниц веками глаза, не мигая, изучали русскую гостью. — Я начинаю верить той истории, что рассказал Тони. Хотя, признаюсь, звучит она очень неправдоподобно.
— Это потому, что Антонио услышал ее от моей подруги. Маша была инструктором в клубе дайверов Дахаба, куда я приехала понырять. Она очень впечатлительная девушка.
— Жаль, что мне не удалось ее увидеть.
— Они с Тони будут отличной парой, — восторженно произнесла девушка.
— Храни их Святая Дева!
Взгляд старика вновь был устремлен на море. Возможно, так ему было легче что-то вспоминать. С годами каждый человек пересекает незримую черту, когда впереди остается совсем немного, и он начинает жить воспоминаниями и сожалеть о несбывшемся. Он задает себе вопрос: а могло ли быть иначе. Мог ли он изменить судьбу или хотя бы повлиять на нее? И, как ни странно, никто не в силах утвердительно ответить себе. У многих складывается впечатление, что все было предопределено.
— А почему Вы заговорили о свитках Мертвого моря? — неожиданно вернулась к прерванному разговору девушка.
