На неподвижном лице главы клана Валороссо тоже можно было разглядеть немало событий за прожитые годы. Выцветшая, с нездоровым оттенком кожа была покрыта морщинами, а кое-где и шрамами. Чудом сохранившиеся остатки седых волос были аккуратно зачесаны. Казалось, жизнь давно решила покинуть высохшее тело Джузи, но отчего-то в последний момент передумала, оставив самую малость. Так иногда случается, если карты судьбы говорят, что грешник еще не выполнил своего предназначения. И тогда время заворачивается вокруг него в кокон, обводя стороной болезни, несчастья и даже старуху с косой, что безжалостно сечет головы всех, кому вышел срок.
Морщинистые руки старика легли на теплый подоконник. Его взгляд устремился вдаль. Трудно было сказать, о чем думал старик. Лицо не выражало никаких эмоций, лишь подслеповатые глаза постепенно увлажнились и заблестели. Очевидно, Джузи что-то вспоминал, пытаясь разглядеть с высоты окна своего кабинета неровные улочки, старые дома, порт и множество самых разнообразных судов на рейде. Набиравший силу морской бриз начал вращать лопасти ветряных мельниц, рядками стоявших слева на мелководье. Когда-то, очень давно, смекалистый глава клана, Д'Али Сати, заставил силу прилива и ветра работать на добыче морской соли. Нагнетаемая по каналам вода выпаривалась на мелководье горячим южным солнцем, потом слипшиеся комки соли собирали лопатами на повозки и доставляли к мельницам.
Там ее перемалывали и в мешках развозили по причалам. Сотни лет производство исправно дает продукцию, не меняя технологию.
— Завтра начнется афер, — ни к кому не обращаясь, тихо проговорил старик.
— Что это? — девушка попыталась разглядеть то, что увидел Джози.
— Ветер. Его еще называют коринфским. Сухой. Горячий. Иногда приносит саранчу.
— Надолго? — она говорила на английском, старательно произнося окончания.
— Бывает, что и неделю не утихает.
Они помолчали, будто два старых друга, понимающие все без лишних слов.
— Однажды Тони решил в одиночку доплыть до Палермо, — нарушил тишину старик. — Дождался, когда поднялся афер, и тайком взял швертбот… Сорванец.
— Сколько ему было?
— Лет шесть-семь. Он был непоседой. Читать не любил… А ты откуда знаешь арамейский?
— Учила в московском университете, — девушка замялась.
— Немного.
— И что тебя заинтересовало в этой книге? — старик ласково посмотрел на Варю.
— Мне очень нравится история древнего Востока.
— Вот как?
— Родители были египтологами. Мама до сих пор преподает историю в школе, а я вместо сказок слушала ее рассказы о Карнаке, долине царей и находках Картера.
