— Не знаю, — откровенно призналась Милена. — Мне нечем пока заняться до возвращения отца. Зная его характер, могу предположить, что искать свою дочь он способен долго. Как ты думаешь, тётушка, сколько времени мне ещё ждать? Я уже устала прятаться…
Аделинда подсела ближе к девушке и обняла её за плечи:
— Не нужно совершать опрометчивые поступки, милая. Я расспрашивала людей, которым приходилось тебя искать. Они встречали господина барона и его отряд в совершенно разных местах. Пока он рыщет по лесам, у тебя нет никакой возможности послать ему весточку. И обнаруживать себя пока рано. Не понравился мне твой рассказ про Отто. Дождись, лучше, приезда господина барона.
— Я только этим и занимаюсь, — вздохнула Милена. — И разделы информатория от скуки просматриваю. Сначала из чистого любопытства. Потом стало интересно. Я едва смогла понять пятую часть того, что там прочла, но даже этого достаточно, чтобы проникнуться уважением к тем, кто создал наш мир. Честно говоря, это приятно — знать то, что недоступно другим людям.
— Ты ещё совсем дитя, моя дорогая. Все дети любят тайны. Постепенно тебе наскучат светящиеся картинки.
— Может быть ты права, тётушка Ада. Меня не покидает ощущение, что наш мир устроен не совсем так, как было намечено его строителями. Уверенность растёт по мере того, как я учусь, — девушка сделала паузу, а потом старательно выговорила: — систематизировать полученную информацию.
— Не люблю, когда ты изъясняешься таким языком, — поморщилась Аделинда, — слова тяжёлые, шершавые, будто обвинитель в суде речь произносит.
— Ты бывала в суде, тётушка?, — удивилась Милена.
— Бывала?, — сделав притворно строгое лицо, ответила собеседница. — Даже дважды. Вдоволь наслушалась там всяких умных речей.
— Тебя, наверное, в присяжные избирали?
— Нет, — засмеялась Аделинда. — Один раз свидетельствовать пришлось, а другой раз меня саму за колдовство судили.
— За колдовство?!
— А чему ты удивляешься? Не было ещё ни одной знающей, которую, рано или поздно не оговорили бы перед властями. Злые языки ведьмами нас кличут. Вот и на меня донесли люди, сами же попросившие меня о помощи. Решили таким способом сэкономить на оплате моих услуг.
— И чем всё закончилось?, — заинтересовалась Милена. — Неужели ты и в тюрьме сидела?
— Твоя мама, светлая ей память, наняла какого-то умника. Тощий, нескладный весь, в парике напудренном. Адвокат. Имя не запомнила, уж больно мудрёное. Долго и нудно он говорил в суде, почему меня нельзя признать колдуньей. Я из его слов почти ничего не поняла, но на судью подействовало. Он вынес оправдательный приговор. Правда, с тех пор в городе мне жить запретили. Пришлось насовсем перебираться вот в этот домик.
