Три подиума предназначались для сменных экспозиций, которые показывали бы новаторские идеи в оформлении декоративными растениями витрин, телевизионных павильонов, выставок картин и других интерьеров.
Клаудио Монтес был экстравагантен и непредсказуем. По тому как он одевался и манерно разговаривал, можно было бы заподозрить его в том, что самым его любимым цветом был голубой…
Однако Роза первая могла бы отрицать это, чувствуя на себе его пылкие взгляды, а изредка как бы нечаянные прикосновения к ее наиболее выдающимся частям тела.
Один раз она даже взвизгнула от щекотки и растерялась, не зная, вспылить или оставить без внимания то, что действительно могло оказаться случайным пересечением в пространстве ее груди и его ладони…
— Донья Роза, вы задели меня! — с деланным возмущением воскликнул Клаудио.
— Это я вас задела?!
— Если это повторится еще раз, я откажусь от выгодного заказа!
Роза прыснула в кулак и тут же снова сделала серьезное выражение лица. А Клаудио добавил:
— Впрочем, я вынужден буду отказаться от выгодного заказа и в том случае, если это не повторится…
Роза расхохоталась и стала журить молодого донжуана:
— Клаудио, что могут о нас подумать! Вы представляете, что вы делаете и что говорите!
— Донья Роза! Простите одинокого человека, лишенного элементарной женской ласки!
— Неужели вы, такой модный и преуспевающий молодой человек, обойдены женским вниманием?
— Представьте себе, что это именно так. Они меня за мужчину не считают! Думают, что я гомосексуалист! Это про меня-то, патологического женосексуалиста?!
— А вы бы одевались… поскромнее.
— Вот этого уж никогда никто от меня не дождется! Самое ненавистное для меня быть как все.
Легкомысленная болтовня не мешала пестро одетому Клаудио сноровисто работать.
Неожиданно Роза вскрикнула, уколовшись об иглу большого серо-зеленого кактуса, и выругалась так, как ругаются в «затерянном городе».
— Что с вами? — испуганно воскликнул Клаудио.
Она подняла кверху руку, с которой закапала кровь.
— Совсем как маленькая! — крикнул Клаудио, присовокупив ругательство, которое в «затерянном городе» не употреблялось, но было бы понятным.
Клаудио бросился к ней, схватил ее пораненную руку и, припав губами к ее пальцу, стал высасывать кровь…
— Клаудио! Что вы делаете? — вскрикнула Роза, пытаясь выдернуть палец, отчего голова Клаудио задергалась, как у собаки, игриво не выпускающей из пасти палку.
После того как выпустил наконец вожделенную добычу изо рта, он сказал:
