Я поднимаюсь на ноги. Вопли в отдалении не прекращаются, к ним присоединяются еще несколько голосов. Мужских.
«Так вот, значит, как выглядит тотальная победа феминизма в одном отдельно взятом лагере?»
Хреново она выглядит, вот что. Что такое боевая прошивка, мне известно. Последний козырь и возможность самообороны на случай глобального месива — захвата лагеря террористами или небывалого природного катаклизма. Полная мобилизация всех физических функций, в памяти снимается блок на чрезвычайные действия — например непричинение вреда «гостям». Спорное решение, конечно. Ольга, помнится, была очень недовольна, объясняя мне его суть.
Вокруг темнеет. На прежде безоблачном небе материализуются серые, будто подсвеченные изнутри тучи. Ветер перестает быть ласковым, он стремительно набирает силу, посвистывая, словно голодный и жадный монгольский всадник. Будь я человеком, мне стало бы страшновато.
Впрочем, мне страшновато и так.
— Я все еще не… — говорит Семён и осекается. Он видит. Его глаза расширяются. Толстый Денис принимается мерзко хихикать.
Мы все чувствуем это одновременно. Запах черного, словно деготь, кошмара, чудовищный смрад крови и смерти. С берега реки поднимаются фигуры. Кто там был этим утром? Первый отряд? Наверное.
Но это больше не первый отряд — и уж точно не «хозяйки». Высокомерная Катя, смешливая и безотказная Таня, Снежана с волосами, словно пламя газовой горелки… всех их больше нет. Личности стерты, черты характера заблокированы. Остались только холодные индикаторы состояния. Сдерживающие центры — отключены. Боевая прошивка активирована. Агрессивность — девять из десяти.
Они не шатаются из стороны в сторону, как какие-то убогие зомби, не шарят слепо вокруг руками с жалко растопыренными пальцами. В бутафории нет нужды. Это убийцы, их цели определены, задачи поставлены — и они очень мотивированы на выполнение. Правда, здесь есть и положительная сторона — Денис чуточку облегчил нам жизнь, зашкалив им агрессивность. Анализ данных теперь затруднен мерно пульсирующим в голове императивом — «убивать, убивать, убивать!» Это сужает тактический диапазон. А еще больше его сужает отсутствие оружия.
Вот оно что! Оружие…
— Семён! — я дергаю парня за руку, тот не шевелится, продолжая завороженным взглядом наблюдать за неровной линией приближающихся окровавленных силуэтов. — Семён, просыпайся!
— Пойду погуляю, — светским тоном информирует Денис. — Погодка как раз такая… для прогулок самое то. Увидимся, надеюсь. Пишите письма!
