— Не знаю, — ответил Грант, — но, если верить Бингэму, он обошелся с молодым Макстоком, дававшим свидетельские показания, в высшей степени сурово. Девушка работала в компании Макстока. Она только окончила один из коммерческих колледжей, и Максток взял ее к себе секретарем. Он приходится племянником Джасперу Макстоку и в то время был партнером в фирме, поскольку у старика не было сыновей, и…
— В то время?
— Мне сказали, что три месяца назад он оттуда ушел, — объяснил инспектор.
— Иногда я перестаю понимать, зачем с вами связался! — не вытерпел Хемингуэй. — В чем обвинялась девушка?
— В подделке подписи Гарольда Макстока на различных чеках и в их обналичивании. Было доказано, что она располагала банкнотами с переписанными номерами. Казалось бы, очевиднейший случай…
— Вы намекаете, что все не так просто? Я не был в суде во время показаний Макстока. Что он за человек?
— Сам я его не видел. Сержант Бингэм… Тут надо учесть, что он человек грубоватый, — предупредил инспектор. — В общем, он считает, что Максток из тех, кто не пропустит ни одну юбку.
— Уверен, он подобных слов не говорил. И нечего вкладывать такие речи в уста старика Бингэма! Похоже, девушку подставили. Слышал я о таком, но нечасто, и вообще, эта Бьюла не вызвала у меня доверия. Судя по ее виду, она из-за шести пенсов не прочь разделаться с собственной бабушкой. Какая-то сокамерница отправила ее к Сэтону-Кэрью — вдруг пригодится? Сдается мне, он быстро сообразил, что от нее не будет толку — во всяком случае, предполагавшегося… Как интересно, Сэнди! По-моему, торговля наркотиками была далеко не единственным его занятием! Не удивлюсь, если окажется, что Сэтон-Кэрью подрабатывал шантажом. Вот вам и связь между ним и невозмутимой матроной! Не утверждаю, что так и есть, но не будем сбрасывать со счетов данную возможность. Я съем свою шляпу, если он не шантажировал леди Нест! У нее много денег, а честные люди с большими деньгами — редкость.
— Я не слышал от слуг подтверждения этого предположения, — с сомнением заметил Грант.
— И не могли слышать. Все, что они способны рассказать, мало нас заинтересует. Никто из них не проработал у нее больше двух лет, а большинство — и года. Она плохая хозяйка, что, конечно, еще не превращает ее в преступницу.
— Но они не считают ее леди, хотя в доме бывают люди из высшего света.
— Один-ноль в вашу пользу, — расщедрился Хемингуэй. — Если они так говорят, им можно верить: кому знать, как не им!
