Он осмотрел свою царапину на ладони и стал растирать ее так, что она снова закровоточила. Размахивая левой рукой с упаковкой от ветчины, держа на весу правую, из которой сочилась кровь, он не торопясь двинулся дальше. Возглас из-за ограждения заставил его вздрогнуть. Неожиданно открылась узкая поляна, на которой стояла небольшая сторожка, и перед сторожкой стоял северокорейский солдат с оружием на плече.
Солдат резким тоном прокричал ему еще что-то, и лейтенант Христиан Хильтман крикнул в ответ: «Наблюдательная комиссия нейтральных стран! Швейцария!» Когда часовой взял оружие на изготовку и направил на него, Хильтман поднял руки вверх, левую с упаковкой от ветчины, правую с кровоточащей ладонью. Секунду он соображал, стоит ли ему повернуться и броситься бежать, но решил, что единственно надежный шанс, это стоять не шевелясь. Нет, думал он, тот не будет стрелять, ему нельзя стрелять в нейтрального швейцарца по другую сторону границы, это было бы против международной договоренности, это вошло бы в протокол нарушений, он хотел еще раз произнести «Нейтральные страны!», но слова застыли у него в горле, когда он увидел, как противник взял его на мушку через оптический прицел.
И тут рев тигра заставил лес содрогнуться, солдат выронил свою винтовку, повернулся и одним прыжком оказался в своей сторожке.
Мгновение, когда сибирский тигр вальяжно и мягко пересек поляну, спокойно обнюхал винтовку и затем бесшумно исчез в чаще, лейтенант Христиан Хильтман не забудет уже никогда.
Он быстро рванулся назад, поспешно накинул на спину рюкзак, и помчался, все время оглядываясь, дабы удостовериться, что на северной стороне сквозь ограду не видно ничего, кроме кустов и деревьев, и удивлялся, как далеко он ушел по запрещенной тропинке.
Вечером он записал в формуляре ежедневного рапорта в графе «Особые происшествия»: Никаких.
Уже в двадцать семь лет за ее плечами была весьма необычная жизнь.
Рожденная в Буэнос-Айресе, она была первым ребенком в семье швейцарского торговца мясом и итальянской певицы, росла в Аргентине вместе с младшим братом и до десятилетнего возраста посещала немецкую школу Песталоцци. Затем родители развелись, и ее мать, которая при вступлении в брак приняла швейцарское гражданство, переехала со своими двумя детьми в Беллинцону в кантоне Тичино.
Там она отдала свою дочь в начальную школу и затем в гимназию. Мать всегда говорила с дочерью по-итальянски, поэтому для той переход на другой язык не привел к речевым проблемам, разве что к житейским. У нее была немецкая фамилия отца и итальянское имя, итак, звали ее Бьянка Фаснах
