– Тимми… Проснись, Тимми. Уже поздно, а их все нет и нет.
Тим несколько раз сонно моргнул, спустил ноги с панели управления и выпрямился, не вставая с кресла. Он рассеянно взглянул на встроенный в панель хронометр, потом через стекло всмотрелся в мрачный ландшафт. Несмотря на тщательную звукоизоляцию кабины, при выключенном двигателе даже сюда доносилось завывание ветра. Тим облизал губы.
– Все будет в порядке, Ньют. Папа знает, что делает.
В этот момент хлопнул наружный люк шлюза, потом открылся и внутренний, впустив в кабину пыль планеты и высокую фигуру в комбинезоне. Ньют вскрикнула, а Тим спрыгнул с кресла. Вошедшая Энн Джорден сорвала шлем и бросила его на пол, совершенно не заботясь о том, что может повредить находящиеся в нем хрупкие приборы. На ее шее вздулись вены. Она невидящими главами посмотрела на детей, быстро прошла мимо них к приборной панели, схватила микрофон и выкрикнула:
– Помогите! Помогите! Альфа один-ноль-ноль-ноль-два-четыре-девять вызывает центр управления Хадли! Повторяю, альфа…
Ньют почти не слышала голос матери. Стараясь закрыться от занесенной в кабину пыли, она прижала обе ладошки ко рту. За ее спиной отчаянно завывали воздушные фильтры вездехода, старавшиеся очистить кабину от пыли. Не отрываясь, Ньют смотрела в иллюминатор. На камнях неподвижно лежал ее отец. Каким-то образом матери удалось дотащить его сюда от чужого корабля.
Что-то закрывало лицо отца.
Это что-то было плоским, с множеством паучьих лап, покрытых панцирными щитками. На взгляд оно казалось очень сильным. Вокруг шеи человека обвился длинный мускулистый хвост. Больше всего оно походило на мутировавшего краба-мечехвоста с мягким панцирем. Его туловище равномерно поднималось и опускалось. Как насос. Как машина. Только это была не машина. С первого взгляда становилось ясно, что это какое-то ужасное, мерзкое живое существо.
Ньют снова закричала, и на этот раз ее крик долго не стихал в кабине вездехода.
Тишину квартиры нарушали только звуки, доносившиеся с настенного экрана. Рипли не обращала на них внимания и сосредоточенно наблюдала за струйкой дыма, поднимавшейся от ее лишенной никотина сигареты. В неподвижном воздухе плавала синяя дымка, лениво складываясь в абстрактные фигуры.
День подходил к концу, но пока Рипли удалось ни разу не посмотреться в зеркало. Это и к лучшему, потому что отражение осунувшейся и неряшливой женщины окончательно испортило бы ей настроение. Квартира выглядела немногим лучше хозяйки. Несколько декоративных элементов как раз хватило, чтобы скрасить спартанскую обстановку. Правда, украшения никак не выдавали пристрастий хозяйки. Оно и понятно, ведь Рипли пережила все, что можно было бы считать личными вещами. В раковине скопилась гора грязной посуды, хотя посудомоечная машина под ней была пуста.
