– Почему вы не сказали мне этого раньше?
– Высказывалось мнение, что такая информация могла бы повлиять на ваши показания. Лично я так не думаю. Очевидно, вы верите в то, что рассказали комиссии. Некоторые из моих коллег придерживались иного мнения. Полагаю, в любом случае мы пришли бы к тому же решению.
Двери лифта начали было снова закрываться, но Рипли решительно их раздвинула. Другие пассажиры стали проявлять нетерпение.
– Сколько там колонистов?
Ван Левен сдвинул брови.
– Насколько я помню, по последней переписи шестьдесят, может быть, семьдесят семей. Люди работают лучше, если живут вместе со своими близкими. Это обходится дороже, но в конце концов дополнительные расходы окупаются. Семья вселяет в человека уверенность, дает ощущение жизни в настоящей колонии, а не на инженерном аванпосту. Женщинам и детям иногда приходится нелегко, но зато по окончании контракта все получают большое вознаграждение и могут считать свою старость обеспеченной. В результате выигрывают и колонисты и мы.
– Боже милосердный, – прошептала Рипли.
– Вы не возражаете? – раздраженно спросил один из пассажиров.
Рипли рассеянно опустила руку, и двери лифта бесшумно сомкнулись. Ван Левен уже забыл о Рипли, а она – о нем. Рипли попыталась представить себе ту планету – какая она сейчас.
Воображение не подсказало ей ничего хорошего.
Далеко не лучшее время на этой явно не лучшей из планет во Вселенной. Порожденные неземными силами ветры Ахеронта беспрестанно обрушивались на безжизненную поверхность планеты. Ужасные вихри, казалось, родились одновременно со скалами. Морей здесь не было, но ветры и без их помощи сгладили бы рельеф миллионы лет назад, если бы из базальтовой коры глубинные процессы постоянно не воздвигали новые горы и плато. Война между ветрами и планетой ни на минуту не прекращалась.
До сих пор ничто не мешало ни ветрам, ни песчаным бурям. На Ахеронте властвовал ветер – властвовал долго, пока не пришли люди и не предъявили свои права на планету. Конечно, она пока оставалась прежней, на ней преобладал все тот же пейзаж – истерзанные скалы, еле различимые в желтоватой, пыльной атмосфере. Но как только преобразователи атмосферы завершат свою работу, все будет по-другому. Сначала изменится состав газовой оболочки – метан уступит место кислороду и азоту. Потом будут укрощены ветры, создан плодородный почвенный слой. В конце концов на планете установится мягкий климат, здесь будет царство дождей и снегов, а самое главное – зеленой растительности.
