- Я бы его и готовить не рискнул, - проникновенно сообщил художник, с болью в сердце откладывая безнадежно испорченный рисунок. - А позировать для парадного портрета будешь.
- Договорились, - поморщившись, согласилась она. - Вылезай.
Фирс поперхнулся и нервно сжал в руке уголек.
- А почему не ты первая? - на всякий случай поинтересовался он. - И могу ли я быть уверен, что ты потом за меня отомстишь?
- Во-первых, капать с потолка уже перестало, - назидательно заметила девушка, - а во-вторых… - она осторожно выползла наружу, старательно выбирая места, не заляпанные застывающей фиолетовой жижей, - лично я бы на твоем месте не стала ждать, пока это проест стол.
Ойкнув, художник вынырнул из-под стола, раскрошив все-таки уголек, и мрачно уставился на перепачканную ладонь.
- Ладно, пойдем, - вздохнула Адриана, оглядывая учиненный погром. - Через полчаса у меня опять официальная встреча с… - она запнулась, рассеянно пощелкивая пальцами.
- С ненаследным принцем Ирейи, - понятливо усмехнулся Фирс, старательно избегая вопросов о помолвке, несмотря на снедающее его любопытство. В глаз решительно не хотелось. - Пойдем, я попрошу, чтобы здесь убрали… или хотя бы опечатали, пока эта дрянь не испарится.
- Или не утечет на нижние уровни, проев пол, - хихикнула девушка.
Тихий вечер на Хелле - это когда сквозь стекло не слышно пьяных криков и шума драки, в очередной раз разразившейся на Главной площади. Сквозь плотный облачный слой робко просвечивает бледное солнце, клонящееся к закату; деревья, плотной стеной окружающие Дворец Владык, тянут друг к другу ветви, перешептываясь, а в окнах соседних домов загорается тепло-рыжий свет. В такие вечера, как правило, и происходит что-нибудь на редкость паршивое.
*
Архитектор Дворца Владык в Зельтийер не страдал гигантоманией - он ею наслаждался, привнося в любое свое творение неповторимый колорит. Бессменную резиденцию правящей династии было видно за многие дневные переходы: огромное строение, занимающее добрую половину столицы, возвышалось монолитной скалой, которую по ошибке покрыли классическими барельефами цветочной тематики. Помещения внутри Дворца ненамного уступали ему в масштабах, неизменно ввергая горничных и уборщиц в пучину уныния.
Для столь важного государственного дела Алый Тронный зал отдраили до блеска, и теперь сверкающие полы и светлые стены заставляли его казаться еще больше. Сиротливая группка дворян, жмущаяся возле центрального возвышения, только усугубляла впечатление, и эхо, раненым зайцем мечущееся по пустующему помещению, звучало особенно зловеще.
