Проснулся он от шлепка.
– Подъём. Восемь утра, самая пора шагать!
Тип торопливо пошёл прочь, и Фрэнк потащился следом, потирая глаза. Они вместе загрузили тележку – Тип следил за каждым его движением и раздавал указания, укреплял борты и планки, расставлял ящики и гирьки, раскладывал ножи, мешки и рваные газеты. Перед каждым действием он говорил: «Так, не забудь про это».
Они пустились в путь. Если Фрэнк раньше и думал, что жизнь в работном доме тяжела, так это только потому, что он не знал, как живут уличные торговцы. С того дня он не прекращал работать – и не прекращал любить своё дело.
Он шагал по улицам и во весь голос объявлял сегодняшний товар. «Креветки, скумбрия, селёдки, моллюски», – его высокий голос доносился повсюду. Он быстро всему научился и через месяц уже мог выпотрошить рыбу с такой скоростью, что вы бы и не заметили. Фрэнк очаровывал леди одним взглядом, и те покупали то, что и не собирались. Одним движением ножа он извлекал мидию из раковины – даже быстрее, чем Тип. Он мог удалить желудок у моллюска-трубача, прежде чем тот успевал понять, что происходит.
За день они проходили с тележкой около десяти миль[6]. Обычно Тип прекращал работать часа в три дня. Все остатки предстояло продать Фрэнку. Он вешал лоток себе на шею и отправлялся торговать в одиночестве. Тип замерял рыбу и говорил Фрэнку, сколько за неё брать. Всё, что ему удавалось получить сверху, называлось «халява» и доставалось мальчику. Это была зарплата помощника торговца, и других денег он не получал: считалось, что еда и кров – это достаточная плата за труд.
Фрэнк быстро выяснил, что это – самая сложная часть дня. Лоток был тяжёлым, и ноги вскоре начинали болеть. К этому моменту большинство покупок уже было сделано, и покупателей оставалось мало, так что их следовало сначала привлечь, а затем убедить купить. Товар терял свежесть, а запах несвежей рыбы замаскировать невозможно, особенно летом. Фрэнку зачастую приходилось пройти несколько километров, прежде чем он распродавал все остатки и собирал требуемую сумму. Зачастую ему самому ничего не доставалось. Но иногда всё же ему удавалось заработать, и Фрэнк был в восторге от любого шестипенсовика или шиллинга – целое состояние для мальчика, у которого никогда не было своих денег. «Халява» стала его главной целью, и порой он возвращался домой только в девять-десять вечера. Там он забирался под стол, не помня себя от усталости, и спал до трёх ночи, после чего снова шёл на рынок.
