Вячеслава Борисовича прошиб крупный пот, он почему–то забормотал тонким голосом:
— Для больных, живущих в селении, устроены потильные комнаты с платою за потение на кровати 50 копеек.
— Какие комнаты? — спросил Степка.
— Потильные, какие же еще? Девочка, ради бога, что сей сон означает?
— Я не девочка, — бахнул Степан. — Это не сон, а пришельцы.
— А! Конечно, конечно, я и забыл, — задушевно сказал инженер. — Пришельцы, конечно! И надо сообщить о них кому следует? Э, телефон–то того… А я, такая неудача, проспал пришельцев… Какие они из себя? Ты, значит, не девочка?
Степка сдернул с головы платок.
— Ага… — Глаза у Вячеслава Борисовича опять полезли к носу. — Ты и правда мальчик… Ну, пойдем рассказывать о пришельцах?
Степка подбежал к нему:
— Вячеслав Борисович! Я не сумасшедший псих, честное слово! Поймите, вы же не спали, вас пришельцы загипнотизировали в сарае! Помните? А я вас разгипнотизировал этой штукой… Вот это их аппарат для гипноза, только за нитку не дергайте.
На всякий случай он не выпускал из рук «посредник».
— В сарае — это точно… — пробормотал Портнов.
Видно было, что он пытается вспомнить и не может. Он сказал:
— Точно… Повели они меня в сарай, но что было дальше, хотел бы я знать? Откуда тебе известно про сарай?
— Да я сидел за стенкой, подсматривал. У них в сарае был поставлен «посредник», которым они гипнотизировали! Сначала вас, потом вашего шофера, а потом вы взяли «малый посредник» и уехали. Не помните?
— Не помню, — сказал инженер.
Он блуждал глазами по столу, пытаясь уцепиться за что–нибудь, вспомнить хоть любую чепуху, заполнить хоть мелочью четырехчасовой провал в памяти. Он опять вспотел, словно выкупался, но уже не говорил о «потильных» комнатах.
— Они гипнотизируют, — шептал Степка. — Они уже всех–всех — и милицию, и почту, и горсоветских… Они хотят послать сигнал по вашему телескопу своим кораблям на орбиту, в восемь вечера. Они телескоп называют «наводчиком», понимаете? Не дерните!! — Он убрал ящичек.
— Что? — вскрикнул инженер. — В двадцать часов?! — Его взгляд наконец–то ухватился за что–то на столе. — Как тебя зовут? А–а, Степаном? — Он поднял со стола календарь, покрутил, поставил. — А это что — маленькое?
Степка стал объяснять: радиостанция такая, прилепляется в рот, на «твердое небо». А вот этой штукой можно человека загипнотизировать, он только руки прижмет к груди — и готов. Но ею же можно и обратно сработать, если потянуть за короткую нитку, и он, Степка, имение так и освободил Вячеслава Борисовича от гипноза. Они называют эту штуку «малым посредником»…
