Асим Рассыльный и Мате Разносчик принесли две охапки соломы, подложили ее под дверь. Подошел и Михайло, тоже с соломой, но понес ее в подвал, сказав, что дом надо поджигать снизу, так быстрее загорается. Фра-Августин, словно совершая какой-то ритуальный обряд, чиркнул спичкой и поджег солому. Задымило, потом вспыхнул огонь и пополз по доскам и балкам. Солому бросали в окна, сразу же загорались рамы. Повалил дым и снизу, из подвала.
Пожар разрастался, пламя лизало доски, бревна, балки, опоры и планки. Огонь рвался к крыше, дым клубился в небо.
Люди внутри молчали. Ни крика, ни стона.
8
Разве еще в Италии не приходилось ему слышать: этого надо убрать? На итальянской границе Него убил Перчеца, одного из пионеров усташского движения. Владимир Кунич был убит в эмиграции за то, что хотел жениться на итальянке. В Граце провинившегося усташа Дуича задушила в постели, а Иосип Жарко покончил жизнь самоубийством. Разве в эмиграции поглавник не приговорил к смерти двенадцать усташей, нарушивших присягу?
Он приближался к группе солдат, среди которых находились двое дезертиров. Вчера они проявили малодушие: бежали с позиции, а это равносильно предательству. Они нарушили приказ, нарушили клятву, а это карается по закону.
Вчера двое солдат бежали с позиции.
Сегодня двое солдат будут казнены.
Солдаты полковника Франчевича уже построены. Плечом к плечу стоят несколько сотен легионеров, которые круглые сутки вели тяжелые бои, а сейчас вместо заслуженного отдыха стоят в строю, чтобы смотреть, как расстреливают их товарищей.
Он приказал и офицерам присутствовать при казни, чтобы они поучились, как надо исполнять долг. Тут и любимцы полковника Франчевича: плечистый, прославившийся в схватках Бобан, командир батальона Шнур, похожий на мальчишку, еще один командир батальона — рыжий Майер, и черный, яростно сверкающий глазами Судар. Все стоят и ждут.
Полк остановился для короткой передышки на поляне, у шоссе. Офицеры отдают приказы. Солдаты строятся, топают своими тяжелыми ботинками, встают по четыре и замыкают круг около Франчевича. Он сообщает, что двое их товарищей изменили присяге и приговорены к смерти. Он называет имена, а затем приказывает поручику Судару привести приговор в исполнение.
Дезертиры стоят отдельно перед строем со связанными руками. Черные гимнастерки, не затянутые ремнями, жалко обвисли, сброшены с плеч походные ранцы, сдано оружие. Солдаты еще очень молодые, безусые. Лица осунулись и потемнели, губы потрескались, глаза погасли: нет в них ни блеска, ни надежды. Все кончено.
