— Это меня меньше всего волнует, — отрезал Арагорн, нахмурившись. Он не любил, когда Жанну называли его подружкой. Пусть даже брат, пусть даже в шутку.
— Ладно, не кипятись, — Василий сразу разобрался, в чем дело. — Надеюсь, твоё участие в конкурсе красоты её отвлечет. По крайней мере, хоть на время.
Арагорн тяжело вздохнул, листая подготовленную Тарасом подборку. Задержался на броском заголовке «Ядовитые змеи на улицах Москвы — новый метод террористических атак?» и крякнул — воображение у журналистки всё-таки бурное. Пробежал глазами статью и задумался — интересно, откуда взялся ползучий гад в жилом районе? Потом махнул про себя рукой — с Жанны станется превратить сбежавшего из домашнего зверинца ужа в жарараку чёрную, особо ядовитую бразильскую змею.
* * *
— На самом деле принцип функционирования проходов был открыт уже больше полувека назад. Правда, Гедель занимался выведением механизма, на основе которого осуществляется работа машины времени, но это не меняет того факта, что, по сути он разрешил загадку проходов.
Аркаша, уступив единственный в аналитическом отделе стул Тарасу, заложил руки за спину и расхаживал вдоль окон-розеток, периодически натыкаясь на углы стола. Впрочем, аппаратура в аналитическом отделе сожрала почти всё свободное место, так что, сделав два шага в одну сторону, Аркаша вынужден был поворачивать обратно, и оттого Тарасу упорно казалось, будто аналитик беспрестанно кружится на одном месте.
— Что это за механизм, спросишь ты.
«Непременно спрошу», — съязвил про себя Тарас. И подавил зевок.
— Дело в том, что материальная частица описывается в теории относительности траекторией, называемой мировой линией. Мировая линия состоит из событий. Событие — это точка в пространстве-времени. Само пространство-время — не что иное, как множество, многообразие всех событий во Вселенной. В каждой мировой точке пространства-времени задан световой конус, состоящий из двух половин: конуса прошлого и конуса будущего. На каждой мировой линии течет собственной время. Наклон и угол раствора этих конусов определяют кривизну пространства-времени, которой в классической физике Ньютона соответствуют гравитационные поля материальных тел.
Ирочка предусмотрительно пристроила на край подоконника раскладную доску, и Аркаша, схватив маркер, принялся увлеченно чертить на ней какие-то диаграммы и символы.
— Гравитационные поля могут в определенных случаях допускать так называемые временные петли, замкнутые гладкие временеподобные мировые линии. Это Гедель так называл наши проходы. Чтобы понять, как возникают временные петли, надо нарисовать окружность, которая всегда лежит внутри соответствующим образом наклоненных вот этих вот конусов, — Аркаша выразительно постучал маркером по одной из схем на доске и, кажется, впервые вспомнил, что у него есть слушатель.
