голосом бурым со мной говорит зима,
будто я уже отошел на шажок, но еще в доме, —
Кузьбöж Валя, что ты сделал хорошего, кроме
неподписанного письма?
будто я уже отслоился отсюда и вижу, как лесом идут
родственники — они наконец отстали,
дорогие друзья, художники-прокураторы,
маленькими и далекими стали —
не разглядеть ни одного честного
неоплаченного лица.
я растворился и вижу, как у торца,
тихо переговариваясь из уважения
к моему состоянию,
скапливаются новые нумизматы —
продаватели лицевых сторон,
продаватели оборотных.
