***
Оказавшись в беспомощном теле, единственное, что он мог делать, это закрыв глаза, с нетерпением ждать наступления нового дня. Иногда, проголодавшись, плакал, но все остальное время молчал. Время не стояло на месте, и его слабое тело мало-помалу росло. И вот, наконец, настал тот день, когда он смог увидеть окружающий мир.
Он увидел небольшой дом, в котором жил с отцом и матерью. В доме было три комнаты: спальня, кухня и гостиная, и маленькая надворная пристройка. В спальне стояла двуспальная кровать, стол, маленький стул и комод с одеждой. На кухне небольшой очаг, а на стене полки, с расставленными на них тарелками и мисками. В центре полупустой гостиной стоял стол с цветочной вазой и два стула.
Иногда родители выносили его на улицу. Вокруг было множество небольших домиков, таких же, как тот, в котором жили они.
Вся деревня насчитывала примерно 15–20 одноэтажных домов, а в центре возвышался большой, двухэтажный, скорее всего принадлежащий старосте.
Каждый раз, когда мать отправлялась на работу, она брала его с собой. Отца практически никогда не было рядом, поэтому его воспитанием в основном занималась мать.
***
В течение первого года жизни существо смогло полностью разобраться в окружающей его обстановке и понять, что является единственным ребенком в семье.
Его отца звали Троем Палтосом, а мать Адалиной. Семья была очень бедной, и чтобы выжить, отцу приходилось подрабатывать в деревенской страже. Но зарплаты отца не хватало и матери пришлось пойти в услужение к более зажиточным крестьянам. Она стирала для них одежду и выполняла различные поручения.
Его семья не пользовалась уважением односельчан. Получив назад тщательно выстиранную одежду, они начинали обвинять Адалинду в лени и недобросовестности, и как могли, старались обесценить ее труд.
— Взгляни сюда! Тут же дырка! Неужели я должна платить тебе 6 эрнов за то, что ты испортила мою рубаху?
— Госпожа, простите, но эта рубашка уже была порвана, когда вы мне ее принесли.
— Я что, по-твоему, не знаю, порвана была моя вещь или нет? Возьми 2 эрна и мы в расчете. А если откажешься, я отнесу эту рубаху старосте.
— Нет, госпожа! Пожалуйста, не делайте этого! Я возьму ваши 2 эрна!
И так было почти с каждой выполненной работой. Его мать постоянно оговаривали и высмеивали, и платили лишь часть полагающейся суммы. Из-за того, что мужа почти всегда не было дома, она боялась пререкаться с жителями деревни, не зная, что они могут сделать с ней и ее маленьким сыном. Были, конечно, и те, кто ей сочувствовал, но они не решались встать на ее защиту.
