***
Краг не мог понять, спит ли он. С одной стороны, всё происходило будто бы наяву. С другой, стойкое ощущение нереальности не покидало его ни на миг уже какой-то довольно продолжительный промежуток времени.
Его разбудил Велион. Сказал, что пришло время сторожить, и улёгся к гаснущему костру. Шрам, с трудом сдерживая зевоту, подкинул в костёр хвороста и сел спиной к огню, так, чтобы видеть дверной проём и западную стену. Часть дорожного дома была хорошо освещена лучами лунного света, проникающего через многочисленные отверстия в стене и потолке, другую скрывала непроглядная тьма. Был ещё пятачок пола, которому достался неверный оранжевый свет от костра, его очертания всё время менялись, постепенно уступая надвигающейся темноте. Могильщики расположились у восточной стены, и рассудить, скоро ли наступит утро, для Крага оказалось не так уж и просто.
Впрочем, становилось всё холоднее и светлее. Шрам чувствовал тепло костра своей спиной... или уже не чувствовал? Костёр, определённо, горел, могильщик слышал его потрескивание, освещённое пятно колебалось под натиском тьмы. Краг выдохнул и понял, что из его рта клубами поднимается пар. Лето кончалось, ночи становились всё холодней, но не до такой же степени. Шрам покрепче закутался в плащ и повернулся, чтобы подкинуть в костёр дров...
... или не повернулся?..
С западной стороны становилось всё светлей, и это как будто не совсем правильно, Краг не мог сказать точно, так это или нет. Холод сковал его тело, волоски в его носу будто покрылись льдом, дыхание причиняло уже физическую боль. Так холодно не было на всей памяти Крага, даже во время самой суровой зимы. Но... так ведь и должно быть? Или нет?
Голубоватый лунный свет сменился неестественным зелёно-фиолетовым. Казалось, что там, справа, горит уже не костёр, а пожар, хотя могильщик готов был поклясться - туда, к груде костей, не отскочило и искорки. Да и чему там гореть?
Потрескивал костёр... или что-то другое? Краг кутался в плащ, сжимаясь в комок. Подбородок упёрся ему в грудь и давил на неё так сильно, что уже скрипели зубы. Шрам с трудом смежил веки. Его глазные яблоки будто превратились в два ледяных шара. Мороз стиснул плечи, выламывая их, пальцы до боли впились в бока.
Шло время. Свет от костра сдавался под натиском с одной стороны - тьмы, с другой - ярких всполохов, исходящих... откуда? Краг открыл свои замёрзшие глаза и с трудом повернул голову набок, едва не сломав о колено отмерзающий нос.
