Клинч, короткое статическое противостояние глаза в глаза, напряжённое выражение на лице бывшей ученицы. Совсем как раньше, на тренировочных поединках… Прочь! Прочь воспоминания! Соберись! Она стала слишком сильна, чтобы одолеть запросто. Чувствовался большой опыт сражения с сильными противниками. Теперь он понимал, кто именно все эти годы постоянно прореживал ряды старой гвардии Инквизиции, заставляя заменять их на придурков и психопатов! Собрав всю свою мощь и гнев, Вейдер сумел выполнить Силовой толчок, отбрасывая противницу прочь. На то, что она разобьётся насмерть при падении с высоты, он не рассчитывал – кто угодно, только не она. Однако, это позволяло отложить продолжение боя и разобраться с более насущной проблемой. Где голокрон? Вот он, руках у мальчишки! На этот раз захват Силой получился элементарно. Вейдер тянул желанную вещь к себе, волоча по полу обоих этих дурачков. Средоточие знаний Древних, ключ, открывающий двери. С ним уже не Палпатин, а он, владыка Вейдер, станет могущественнейшим адептом Силы за последнюю тысячу лет!
Атака сзади стала полной неожиданностью. Увлёкшись одной целью, Вейдер чуть не позабыл обо всём остальном. И поплатился за это. Обманный удар основным, зелёным мечом, увод красного лезвия в сторону и короткий, снизу вверх, росчерк малого, жёлтого меча. Лорд опрокинулся на спину. Попытался вскочить, но снова упал на одно колено. Впервые за его ситскую карьеру кому-то удалось не просто коснуться мечом, а повредить его доспехи! Разрез пришёлся наискось по шлему, против левого глаза, почти так же, как когда-то давно нанесла удар датомирская фурия. Часть маски с линзой отвалилась. Осока… Осока… Он не знал, произнёс это вслух или мысленно, но она ответила.
— Анакин… — глубокий вздох, слёзы на глазах женщины. — Пойдём со мной. Пойдём, Небошлёп. И я больше не оставлю тебя. Никогда.
Четыре удара сердца он смотрел на протянутую к нему руку. И ответил, словно эхо:
— Да, никогда. Потому что ты умрёшь прямо сейчас.
С ужасной болью во всём теле и гадкой мыслью, что вот опять, снова совершает чудовищное предательство, он зажёг меч и двинулся на неё.
— Осока! — закричал сзади мальчишка. Она оглянулась, взмахнула рукой, отбрасывая его вглубь салона крохотного кораблика. Каменные стены медленно опускающейся пирамиды отделили поединщиков от окружающего мира.
Бывшая ученица приняла меч Вейдера скрещёнными лезвиями своих, развернулась лицом, поставила блок, ещё один… Она не атаковала, только защищалась. Секунда, другая… Его меч в очередной раз отведён в сторону, не причинив вреда. Тут-то и произошло то, от воспоминания о чём у Вейдера и сейчас пробежал холодок по позвоночнику.
