— Правила нашего аукциона гласят, что аукционер, не внёсший оплату за выигранный лот до семнадцати часов дня торгов, считается недобросовестным, — монотонно зачитал по памяти помощник. — У Вас остаётся два часа десять минут стандартного времясчисления. Внесёте?
— Внесу. За один лот, на оба у меня нет средств, повторяю Вам!
Родианин с присвистом вздохнул:
— Это и означает отказ от внесения платы за лот. Сожалею, но мы вынуждены будем аннулировать результаты торгов по двум Вашим лотам и распродать их по частям завтра. Как недобросовестный аукционер, Вы к этим торгам допущены не будете. Всё в рамках закона. Не мешайте работать. Охрана!
Из тёмных ниш в боковых стенах возникли две рослые фигуры в клонских кирасах и наручах из белого пластоида, вооружённые электрическими посохами, и преградили путь зайгеррианину. А помощник, не вступая в дальнейшие пререкания, повернулся и пошёл обратно к столу. Рабовладелец попытался последовать за ним, но один из охранников, виквай, включил шест и легонько зацепил зайгеррианина разрядом по руке выше локтя.
— Полегче, деревенщина! — огрызнулся тот, вынужденный остановиться.
— Смотри, какой столичный житель выискался, — негромко заметила Осока. — Тебе полезно. Не всё вам других плетью стегать.
Слух у зайгеррианина был под стать размерам ушей. Глаза его сузились, он с сопением выдохнул воздух через ноздри, сделал шаг в нашу сторону и произнёс:
— Позор Кироса однажды будет смыт, тогрута. И всё твоё рогатое племя займёт подобающее место. У ног хозяев.
— Размечтался, — холодно сказала Осока. — Лучше молись своим богам, чтобы лорд Вейдер подольше не вспоминал о вашем существовании. А то ведь он может решить зайгеррианский вопрос окончательно. В своём излюбленном стиле «база-дельта-ноль».
Зайгеррианин ощерился, прошипел:
— Вейдер однажды падёт, как пали проклятые джедаи.
— Смелый, — заметил я, обращаясь к подруге. — Или просто свобода надоела, на рудники захотел. Организуем ему поездку?
— Нет необходимости. Вон, помощник аукциониста уже позаботился.
Рабовладелец зыркнул в сторону стола. Помощник, и впрямь, что-то писал, склонившись над терминалом. Что именно, нам отсюда видно не было. Гарантии, что он не слышал крамольную реплику зайгеррианина, дать не смог бы никто. Нервишки у рабовладельца сдали: буркнув нечто неразборчивое своей спутнице, он быстрым шагом покинул зал. Твилека засеменила за ним.
— Заявляемся на завтрашнюю сессию и пошли отсюда, — солнечно улыбнулась моя подруга. — Мне сегодня ещё с агентурой повидаться надо.
