— Имперский зонд. Вот хаттово отродье, — выругалась Осока. — Не успеем спуститься. Ладно. Всё равно, летим вниз. Чувствую, основные события будут именно на поверхности.
Чтобы спуститься из космоса на планету, космическому кораблю требуется около девяти минут. За это время треклятый зонд успел обнаружить танк и перешёл в режим преследования. Прячась в ложбинках, укрываясь за крупными камнями, чёрная металлическая медуза плыла за шагающей машиной, не попадаясь на глаза экипажу.
— Я скинула Рексу сообщение, но он то ли не видит, то ли не может сейчас прочесть, — сказала моя подруга.
— Думаю, не видит, — отозвалась Падме. — Гляди, он наверху, возле пушки, а деки при нём нет, наверно, оставил внутри.
— И что делать? — потёр подбородок Иан. — Из ионки нельзя, слишком близко, в танке тоже всё повылетает, опрокинуться могут.
— Обгоняй их, Алекс, — распорядилась Осока. — Высадите меня вот там, ориентир заострённая скала, вправо двадцать, дальше триста.
— Хочешь подобраться по трещине? — сообразил я.
— Да, эти камни идеальное укрытие для зонда. Не дотянусь мечом, так шоковую гранату доброшу.
План казался вполне реализуемым… видимо, поэтому и не удался. За каких-нибудь двести метров до приметной трещины Вольфи, сидевший за рычагами, замедлил ход танка, чтобы обогнуть каменную осыпь. Зонд же не стал тормозить. Этот электронный гадёныш прибавил газу… и спрятался под брюхом шагохода! Я шёпотом помянул такую-то мать.
— Набрал гениев, старый коз-зёл, — Базили стукнул кулаком по краю пульта.
— Кто? — не понял я.
— Да Таркин! Он в прошлом году создал компьютерный департамент при главном штабе флота. Зарплаты назначил просто галактические. Наверняка, алгоритм поведения тамошние спецы писали.
— Хрен с ними и с их зарплатами. Меня больше волнует, как выковырнуть эту сволочь из-под танка.
Осока тоже была мрачнее тучи.
— Вообще ничего путного в голову не лезет, — пожаловалась она. — Разве что можно в точке два на скале начертить символ опасности и тактический знак зонда.
— Вариант, — сказал Базили. — Только до плато часа полтора хода. Боюсь, зонд перейдёт к активным действиям гораздо раньше.
Терпеть не могу отвратительное чувство собственной беспомощности, когда видит око, да зуб неймёт! Знаки на скале мы, всё-таки, нарисовали, а когда, вновь включив маскировку, вернулись в район, где находился танк, увидели расстрелянные обломки «медузы». Падме облегчённо вздохнула:
— Ну, вот, они сами справились!
