1.
Улица, по которой они шли, напоминала Йаати ущелье, — в основном потому, что её замыкали два бесконечных ряда поставленных впритык уступчатых серо-кирпичных зданий разного размера и высоты. Со своими пилонами и ярусами лоджий они очень походили на скалы, да и стояли неправильно — то выдвигаясь вперед, то отступая, отчего улица, сохраняя, в общем, одно направление, виляла то влево, то вправо. Проезжую часть занесло снегом, только широкая пешеходная тропа петляла между низкими деревьями и сугробами. Тропинки поуже ответвлялись от неё к высоким крылечкам. Фонари тут пока не горели, закат уже ощутимо угасал, и сгущавшийся между домов полумрак рассеивал лишь желтоватый свет редких горящих окон. Ни одного человека не попалось им по пути, но Йаати это ничуть не удивило, — мороз стоял зверский, ощутимо щипало уши и лицо.
Свернув за очередной выступающий угол, они уперлись в тупик, — в замыкающий улицу фасад новой краснокирпичной двенадцатиэтажки. Миновав узкий высокий туннель в ней, они вышли в громадный пустой двор. Далеко впереди, на фоне огненных перьев заката, чернела бесконечно длинная пятиэтажка, усыпанная разноцветными квадратиками освещенных окон.
Они бездумно свернули на боковую аллею, — тщательно расчищенную, обрамленную высокими пушистыми сугробами и прикрытую прозрачной сенью гладких голых ветвей. Фонари тут тоже не горели, и падавший сзади их свет, сливаясь с последними отблесками заката, бросал на снег искрящееся, медно-фиолетовое кружево. Чудесный вечер, — но на душе Йаати скребли кошки. С последнего штурма Призраков прошло уже полгода, и он, поначалу успокоившись, тревожился теперь всё сильнее: понимал, что чем длиннее затишье, тем лучше враг подготовится.
— Когда они снова попробуют? — спросил он друга.
Тот повернулся к нему. Бело-розовые искры далеких фонарей мерцали в его длинных непроницаемых глазах.
— Может быть, уже этой ночью.
Йаати вздрогнул от испуга… и проснулся.
2.
Он сел, ошалело осматриваясь, потом помотал головой и печально вздохнул: он никак не мог вспомнить, с кем говорил, кто такие Призраки, и что за город они полгода держали в осаде. Отчасти он походил на Лахолу — но с новыми, незнакомыми зданиями, которые он видел в журналах. Казалось, что сон унес его в будущее, — куда-то между его настоящим и вот этим, и Йаати даже зашипел от досады: увиденное показалось ему невероятно важным. Хотелось полежать, и как следует всё вспомнить, — но проснувшееся тело тут же предъявило ему целую гамму требований.
