— А что? До отъезда ещё двадцать минут, — удивился Димка. — Да и наших пока почти никого нет.
— Сережка уже здесь, и Машка твоя тоже, — немедленно пояснила Аглая. — Они в автобусе сидят.
— Машка не моя, — пробормотал Димка, чувствуя, как непонятно почему краснеют уши. Нет, всё же все девчонки — язвы. Вот нечего им делать, кроме как об этом самом языками трепать, невесты недоделанные! Ну, кроме Машки, понятно.
Подбросив рюкзак на плече, Димка бодро залез в теплый, пахнущий маслом салон. Сергей и Машка сидели над задним колесом, как обычно. Он помахал им рукой и плюхнулся в кресло у окна напротив, — любимое своё место, по пути пожав руку Сережки. Пожатие было крепкое, почти как железное, — Сережка Малыхин, сын офицера, мечтал стать космонавтом, и спортом занимался очень серьёзно, да и выглядел подтянуто — короткие русые волосы, густой загар, майка-тельняшка. Глаза серые, большие и внимательные, а лицо — твердое, то ли помора, то ли уже викинга. Он и в самом деле был с тех северных краев, чуть ли не из Мурманска.
Машка Орехова казалась чуть ли не его негативом, — невысокая, гибкая, с круглым и невероятно симпатичным лицом коренной сибирячки. Год назад её родители переехали из Ачинска, и едва увидев её, Димка ощутил какой-то толчок в сердце. Правда, подружиться с Машкой оказалось ой как непросто, — слишком уж сурово она, на взгляд Димки, относилась к парням, — но всё-таки удалось, и теперь, сидя с ней рядом, он ощущал в груди приятное тепло. Стало так хорошо, что дальше, казалось, уже некуда. Вот если бы эта язва Аглая ещё не называла их в глаза женихом и невестой и не говорила, что не об этом пионерам надо думать…
— Ничего не забыл? — сразу же спросила Машка с чисто женской заботливостью.
— Обижаешь, — проворчал Димка. — Я свой рюкзак на десять раз перебрал.
— Всё равно, самого нужного там не окажется, — спокойно заметил Сережка. — Закон жизни.
— Да ну тебя, — проворчал Димка. Про себя он порадовался, что родители уехали, — в прошлые разы мама набивала в его рюкзак столько теплых вещей, что места для другого просто не оставалось. А кому, скажите, нужны куртки и свитеры в июне? — Сам-то ничего не забыл?
— Обижаешь, — в тон ему протянул друг, и мальчишки рассмеялись. Вот уж у Сережки наверняка всё в порядке, — его отец, матерый турист, чуть ли не мастер спорта, бывал даже на плато Путорана. Рюкзак друга аккуратно стоял на заднем сидении — меньше, чем у Димки, но наверняка тяжелее: вещи там уложены так плотно, что дальше некуда. У самого Димки на такое не хватало терпения, — из-за одной вещи весь рюкзак каждый раз перекладывать? Ну, пусть пучит его — это не смертельно, главное, чтобы ничего не гремело и не звякало, — когда идешь час за часом, это здорово раздражает, и тебя, и соседей…
