Он был чрезвычайно красноречив, но я уже понял, что если Саддам начинает бурно льстить, то, вероятнее всего, хочет, чтобы я сыграл особенно рискованную роль. Так было и на этот раз.
- Без твоей помощи и поддержки я, возможно, не увидел бы сегодняшний день, Микаелеф Рамадан! - заливался он. - Я ценю твою лояльность и восхищаюсь твоей храбростью. У тебя сердце льва.
- Ты льстишь мне, Саддам, - ответил я, сумев смирить свой взгляд.
- Нет, ты ошибаешься. Я знаю немногих людей, которые смогли бы сделать то, что сделал ты. - Он театрально выдержал паузу, а затем посмотрел мне прямо в глаза. - Я хочу дать тебе новое задание, которое, боюсь, может вызвать много вопросов.
Я был очень обеспокоен происходящим и хорошо понимал, что будет дальше.
- Ты знаешь о моих мирных инициативах, предложенных курдскому народу, - говорил он. - В такие беспокойные времена первостепенное значение имеет то, что иракцы учатся быть терпимыми. Мы должны осознать, что все мы являемся одним народом. Именно по этой причине я договорился о встрече с Мохамедом Махмудом. Однако, я не могу лично на ней присутствовать. Война с этими персидскими дьяволами находится в критической стадии, и я должен разрабатывать жизненно важные стратегические позиции. Ты понимаешь это?
- Да, Саддам, понимаю. Ты хотел бы, чтобы я занял твое место.
Мне не очень улыбалась перспектива открыто пройти по улицам Арбила под видом Саддама. Но если такова моя судьба, мне следовало лишь положиться на волю Аллаха. Те дни, когда я боялся за свою жизнь, давно миновали, но я не хотел, чтобы мои дети росли без отца.
- Ты проницателен, как всегда, - заметил Саддам, - ты поедешь?
- Как и всегда, если мой президент велит мне идти, то я поеду. Но я не могу спокойно думать о прогулке по Арбилу, Саддам. У меня тяжелые воспоминания, связанные с этим местом.
- Да, конечно, я забыл. Твоего друга Мухаммеда убили недалеко от Арбила. Хорошо. Место встречи будет изменено. Думаю, мы сможем провести её в аль-Мавсиле. Таким образом, ты будешь ближе к аэропорту и в стороне от дороги, на которой был убит Мухаммед.
Это было необычайно щедро для Саддама - пойти на уступку, чтобы не задеть мои чувства, ведь его решение послать меня на север в качестве дублера проскользнуло ещё в разговоре с Удаем около года назад.
Очевидно, теперь он был готов подвергнуть меня большему риску, чем раньше. Его решение уклониться от встречи с курдами, возможно, было разумным, исходя из интересов нации, но меня не оставляло отчетливое впечатление, что я стал менее необходим, чем прежде. Возможно, причиной этого было презрение, порожденное фамильярностью.
