Они тут же поспешили вслед за зверем, подумав, что его действия могут быть связаны со мной, и стали свидетелями моей короткой, но решительной схватки. Эта победа вкупе с уроком, который я преподал марсианину накануне, и искусством прыжков весьма возвысила меня в их мнении. Явно не страдая сантиментами по части дружбы, любви или привязанности, эти люди откровенно ценили силу и храбрость, и ничто так не восхищало их, как физическая мощь и бесстрашие.
Сола, по собственному желанию присоединившаяся к поисковому отряду, была единственной из марсиан, чье лицо не исказилось от смеха, когда я сражался за свою жизнь. Наоборот, она выглядела озабоченной и серьезной и, как только я покончил с чудовищем, бросилась ко мне и внимательно осмотрела мое тело в поисках возможных ран или ушибов. Убедившись, что я вышел из боя невредимым, она осторожно улыбнулась и, взяв меня за руку, повела к выходу из комнаты.
Тарс Таркас и остальные воины вошли внутрь и остановились рядом с быстро приходившим в себя псом, который спас мою жизнь и которого я защитил в свою очередь. Они, похоже, о чем-то горячо спорили, и наконец один из них обратился ко мне, но, вспомнив о том, что я не знаю их языка, снова повернулся к Тарсу Таркасу. Тот, словами и жестами отдав ему какой-то приказ, направился к двери.
Мне почудилось нечто зловещее в их отношении к моему сторожу, и я задержался, решив подождать, чем все кончится. И не ошибся в своих подозрениях, потому что воин вынул из кобуры пистолет весьма угрожающего вида и направил его на пса. Я тут же прыгнул вперед и ударил марсианина по руке. Пуля врезалась в деревянную раму окна, пробив в ней дыру насквозь, и из стены дождем брызнули каменные осколки.
А я опустился на колени возле ужасного зверя и, подняв его на ноги, жестом велел следовать за мной. Выражение удивления, появившееся на лице марсиан при виде моих действий, было просто смехотворным; они совершенно не могли понять таких чувств, как благодарность и сострадание. Тот воин, которому я не дал убить пса, вопросительно посмотрел на Тарса Таркаса, но тот жестом дал ему понять, что меня следует оставить в покое. В итоге мы вернулись на площадь, мой здоровенный страж тащился за мной по пятам, а Сола крепко держала меня за руку.
Теперь у меня было по меньшей мере два друга на Марсе: молодая женщина, что присматривала за мной с материнской заботой, и уродливое бессловесное животное, которое, как я узнал позже, таило в своем сердце куда больше любви, преданности и благодарности, чем можно было бы обнаружить в пяти миллионах зеленых марсиан, бродивших по опустевшим городам и пересохшим морям Марса.
