С грустью подобрав миниатюрное черненькое тельце с белым кончиком смешного хвостика, я выскочил из помещения. Подхватив рацию, взбежал по ступенькам лестниц. Особо, за то, что покинул «важную точку», я не переживал. Даже в рамках закона, я имел право на пять минут свежего воздуха каждый час. Из всех нарушений, можно посчитать только своевольную отлучку, впрочем, короткое предупреждение по рации расставило точки в ситуации, и теперь докопаться до меня будет сложно.
Выскочив из подвала, забежал в круглосуточный магазин, где купил литр молока, детское питание для грудничков, зажигалку и небольшую баночку йогурта. Буквально через десять минут я был на месте, и одной рукой отчитываясь перед ребятами, о том, что на месте, стал выскребать йогурт. Выкинув всё на стол, вытер начисто ёмкость, и засыпав смеси, долил молока. Размешав мизинцем получившуюся взвесь, зажигалкой разогрел всё и положил перед мордочкой котёнка.
Маленькое тельце дышало, но мяукать и даже пищать уже не могло.
— Чёрт, как же его покормить-то. Блин, было же, что-то. — Говоря вслух сам с собой, стал рыться в карманах, а затем и в сумке. Вскоре, отрезав кусочек от замшевой ткани и свернув его в трубочку, смог, обмакнув получившуюся соску в жиденькую кашку, подсунуть корм котёнку.
Черное мохнатенькое пятнышко вначале неуверенно и явно силком попыталось облизнуть ткань, слизывая каgельку питательно смеси, после чего уже увереннее затянуло соску в рот. Через пару минут, дело пошло. Подкармливая малыша, я глупо улыбался, забавный розовый язычок выскакивал из ротика, вылизывая оставшиеся на мордочке капли, после чего слепая мордочка пыталась унюхать новую порцию корма.
Судя по всему, котёнку было едва пара дней отроду. Будучи всё ещё слепым, он тем не менее уже пытался опираться на обессиленные лапки, впрочем, пока безрезультатно.
Накормив котёнка, и дав ему уснуть, в сооружённом из остатков замши гнезде, я расслабленно откинулся на диване.
Когда эмоции отхлынули, и мысли смогли вернуться к тому с чего начался мой эксперимент, я смог заметить, что призрачные контуры оплыли, но не пропали. Отвлечённый от первого шквала эмоций заботами о малыше, я гораздо проще воспринял новую способность. Сконцентрировавшись именно на нематериальном аспекте восприятия, я смог значительно сфокусировать картинку. Линии и разводы даже стали принимать, какие-то законченные формы. Так одно из оболочек метнулось откуда-то из-за стены и застыло в проёме двери, привлекая моё внимание. Ещё более сконцентрировавшись на нём, я смог различить кошачий контур.
