— А отчего все-таки государь не хочет назначить вашего протеже просто так, без моего участия? — спросила она.
— Ах, это все наветы, все наветы! Тут некоторые люди из окружения государя, в частности ваш знакомый господин Донауров, наговорили на моего друга Куролесова, что он якобы весьма нажился при сборе податей. Государь на это разгневался и назначил проверку. Ну, там обнаружились кое-какие недочеты… Да кто не ошибается, когда дело касается денег? Многие ошибаются. В общем, без вашего участия никак не обойтись. Так уж я вас прошу, радость моя, княгинюшка, посодействовать мне в этом вопросе. А я вам посодействую, когда у вас какая нужда встанет. Такое ведь тоже может случиться…
Пока граф говорил, у Анны окончательно сложилось мнение о его просьбе. И она не замедлила это мнение высказать.
— Нет, господин Кутайсов, я не вижу, как я могла бы просить за человека, которого совершенно не знаю и против которого выдвинуты такие обвинения, — сказала она. — Я не вмешиваюсь в государственные дела, в которых не смыслю. И если государь меня немного ценит, то, в частности, и за это тоже.
Умильное выражение исчезло с лица царского брадобрея.
— Вот вы как платите за все то добро, что я для вас сделал! — сказал он. — Я вас, можно сказать, поднял из полной безвестности до самых вершин, а вы мне и такой малости не хотите сделать? Это, сударыня, называется черной неблагодарностью!
— Не понимаю, сударь, о каком таком добре вы говорите, — сердито ответила Анна. — И каким это образом вы меня, как вы выражаетесь, «подняли из безвестности»? Меня государь поднял, а не вы.
— А кто указал государю на московском балу на дочь сенатора Лопухина? — произнес на это Кутайсов. — Кто расписывал его величеству ваши прелести? Я, ваш покорный слуга. Все ваше возвышение произошло исключительно благодаря мне. Как было и с прошлой любовью его величества, госпожой Нелидовой. Обо мне даже слух такой при дворе идет, что я якобы при особе его величества вроде как сводник. И пускай так обо мне судят, мне не в ущерб! Потому как для его величества я готов и жизнь положить, и честь, и муки готов принять! — Глаза Кутайсова загорелись, и говорил он, казалось, вполне искренне. — Так вот, это я свел вас с его величеством, я проложил вам дорогу к его постели и его расположению, — продолжал он, ничуть не смущаясь грубостью своих слов. — Но как вы не хотите моей малейшей просьбы уважить, то слушайте, что я вам скажу: как я вас свел, так и развести могу. И случится с вами подобно тому, что случилось с госпожой Нелидовой. Ибо она, после вашего появления, вынуждена была покинуть не только двор, но и столицу, и сейчас безвыездно проживает в своем имении в Курляндии. Так и с вами может быть, ежели я найду другую особу на ваше место.
