— Ну, не так уж она и юна… — буркнул самодержец.
— Свежа как персик! Само совершенство! Да вы сами сможете оценить, как только увидите.
— Когда же я увижу это твое совершенство?
— Да вот прямо сейчас и увидите! Сей же час, на балу. Она туда приглашена вместе с отцом.
— Вот как? Знаешь, поправь немного здесь. Да, теперь хорошо. Ну, как я выгляжу?
— Прекрасно, государь! У вас строгий и мужественный вид. Вы — истинный рыцарь!
Кутайсов знал, чем польстить императору. Сильнее всего на свете Павел хотел выглядеть именно как рыцарь и воин. Однако никогда не выглядел. Тут были бессильны и наряды, и усилия парикмахеров. Император, весьма похожий лицом на своего несчастного отца, был редкостно некрасив. Злые языки (за глаза, разумеется) называли его самым некрасивым мужчиной в империи и даже уродом. Особенно неприятным лицо Павла становилось, когда на него находили приступы ярости — а это случалось довольно часто. В это время самодержец всероссийский становился похожим на обитателя преисподней, как их изображают в некоторых церквях на клиросе. Впрочем, и в другие, обычные моменты оно не делалось приятным. И только когда он глубоко задумывался или слушал хорошую музыку, морщины на его лице разглаживались, глаза делались больше, и облик самодержца становился привлекательным.
— Что ж, значит, можно и выходить, — произнес Павел. — Как, говоришь, зовут твою пассию? Анна?
— Так точно, государь, Анна Лопухина. Да я ее подведу к вашему величеству, представлю. Может, вы соизволите станцевать с ней менуэт или экосез…
— Может, и соизволю. Сначала надо посмотреть на эту девицу. Расписывал ты ее хорошо, а вот какова она на самом деле?
— Тут ведь не только красота важна, государь, — напирал Кутайсов, стремясь закрепить полученный успех. — Тут важно устремление юной девушки, которая только и мечтает…
— Да, помню, ты говорил. Но когда же оная девица успела в меня влюбиться, живя в Москве? Разве она выезжала в Петербург? Что-то я не помню, чтобы мне представляли кого из Лопухиных…
— Нет, государь, в столицу она не выезжала, это вы верно заметили. Анна видела вас в прошлом году, на торжествах по случаю вашей коронации. Ведь вы тогда соизволили приезжать в Белокаменную, вот она вас и видела. И весь прошедший год только о вас и думает. По крайней мере, верные люди мне так передавали.
— Верные люди? Интересно, интересно… А ты мне, часом, не врешь?
— Что вы, государь, как можно?! — воскликнул Иван Павлович, и на лице его выразилась обида.
