Собственно, конные прогулки их и сблизили. Когда Анне начинало наскучивать чтение, она брала свою лошадь Андромаху и отправлялась на прогулку по окрестностям… Природа здесь была не такая живописная, как в Тоскане или Ломбардии, но все же и здесь было видно море, и здесь шелестели акации, и даже встречались дубы, родные русскому сердцу. Тут, в одной из дубовых рощ, Анна как-то встретила всадника на вороном коне. Он учтиво приветствовал ее, но не пытался вступить в разговор, никак не навязывал свое общество, и это ей понравилось.
На другой день она вновь отправилась в ту же рощу, уже ожидая встречи с незнакомым всадником. И действительно, едва въехав под сень деревьев, Анна увидела молодого человека, он будто ожидал ее. Ожидал, но снова не решился заговорить первым и, поклонившись, ускакал.
Лишь на третий день между ними завязался разговор, и инициатива принадлежала ей. Она узнала, что он принадлежит к старинному польскому роду, а здесь, на Сардинии, находится по просьбе дяди, которого связывали с сардинским королем некие денежные дела. Узнала и то, что Борис давно следил за ней, еще в Турине, но там у него не было повода, чтобы познакомиться.
— Так что я даже рад успехам Бонапарта, который изгнал короля на Сардинию, — заявил князь в завершение своего рассказа. — Ведь иначе наша встреча так бы и не состоялась…
— Да зачем вам эта встреча? — спросила Анна.
В этом вопросе было немало кокетства: ведь она уже видела, что молодой князь увлечен ею. Но она хотела услышать это из его уст — и услышала.
— Вы мне понравились с самого первого момента, когда я увидел вас в Турине, в театре, — признался юноша. — Вы пленили мое сердце! С тех пор я все время думаю о вас. Мне хочется говорить с вами, слушать вас. Хочется видеть вас, знать о вас как можно больше…
— Вряд ли ваш дядя одобрил бы такое ваше поведение, — заметила она. — Беседы с замужними дамами, да еще наедине, не доводят юношей до добра…
— Ну, мой дядя здесь совсем ни при чем, — сердито ответил князь Борис. — И ему вовсе не нужно знать о нашем знакомстве. И потом, я не из тех людей, кто совершает опрометчивые поступки, способные запятнать честь. Но главное — я уверен, что от вас не может исходить никакая угроза для меня или для кого другого. Никакое зло не исходит от вашего прекрасного лица!
— Замечательный комплимент, князь, — улыбнулась Анна, — но почему вы так уверены, что от меня не исходит никакого зла?
— Если в чем-то человек может быть уверен на основании одного лишь чувства, то именно в этом — в вашей невинности, — ответил князь.
