Впрочем, в этой болезни была для нее и своя выгода — она узнала о ней, только когда поправилась в конце февраля. А еще узнала, что за это время прошла присяга новому императору. Как водится, присягало все население империи: дворяне перед губернаторами своих губерний, податные сословия в церквях, перед священниками. Ей же, которая продолжала оставаться статс-дамой, приближенной ко двору, полагалось приносить присягу перед лицом самого императора. То есть ей пришлось бы стоять перед этим улыбчивым, уже начавшим лысеть молодым человеком и произносить слова присяги, зная при этом, что отец этого молодого человека был убит с его ведома и согласия.
Да, теперь она твердо была убеждена в этом. И хотя в ту ужасную ночь, ночь убийства, никто из заговорщиков не сказал, что Александр с ними в сговоре, это сквозило во всех их действиях, во всех речах. Нет, она не хотела присягать этому человеку. Мало того, она не хотела, не могла его видеть.
И была еще одна выгода в ее болезни. За это время прошли похороны императора Павла. Они прошли торжественно, даже пышно, как и подобает похоронам государя. Павел был похоронен в Петропавловском соборе рядом со своей матерью, Екатериной Великой. Новый император, Александр Павлович, возглавлял похоронную процессию, и все сходились в том, что его облик изображал неподдельное горе. Услышав об этом, Анна подумала, что не желала бы присутствовать на таких похоронах. Хотя, конечно, ей хотелось в последний раз взглянуть на лицо любимого — пусть даже в гробу. Но видеть лицо Александра, изображающего горе, — нет уж, увольте.
Да, но вставал вопрос — как же жить дальше? И первой этот вопрос задала ее мачеха, отличавшаяся практичностью. Убедившись, что падчерица поправилась и ее здоровью больше ничто не угрожает, она как-то зашла в комнату Анны, присела рядом и спросила:
— Скажи, милая, что ты собираешься дальше делать?
Этот простой вопрос поставил Анну в тупик. Она решительно не знала, что ей дальше делать с собой, как жить. Если бы все оставалось, как раньше, если бы Павел был жив, она бы сейчас готовилась к переезду в Павловск, подбирала летние платья… А то, быть может, сбылась бы ее мечта, и они с императором собирались бы в заграничное путешествие. Но Павел умер, и готовиться было больше не к чему.
Пока она молчала, Екатерина Николаевна задала новый вопрос:
— Скажи сперва одну вещь: ты не беременна?
— Как такое возможно?! Ведь мой муж далеко… — возмутилась Анна.
