— Но все эти разговоры и шутки совсем не ведут к заговору, — продолжал наследник. — Это всего лишь фронда, невинная фронда. Так что я не вижу никакой причины для беспокойства.
— Но мне говорили, мон шер, что некоторые лица рассуждают о возможности ареста твоего отца и заключении его под стражу, — сказала Мария Федоровна. — Говорят, что это весьма важные сановники. И что отношение к этому имеет английский посланник…
— Вы хотите сказать, матушка, бывший посланник, — поправил императрицу Александр. — Сэр Чарльз Уитворт уже не представляет Британию в нашем отечестве, по повелению государя он покинул пределы России. И я, хочу заметить, полностью одобряю этот шаг моего отца. Сэр Чарльз слишком активно вмешивался в дела империи, что не пристало его дипломатическому статусу. Теперь он находится в Лондоне и уже не может навредить делам моего отца. Так что если какие-то важные лица, как вы говорите, матушка, рассуждали о покушении на свободу императора, то они лишились своей поддержки и потому более не опасны.
Анна не хотела вмешиваться в этот разговор, но тут она не утерпела. Было слишком очевидно, что Александр не отвечает на вопросы матери, а лишь старается ее успокоить. К тому же Анне было слишком заметно, что наследник что-то скрывает и не хочет делиться своими знаниями с собеседницами.
— Конечно, если из стаи удалить вожака, то стая уже не будет такой грозной силой, — заметила она. — То же самое с армией — лишенная полководца, она не сумеет с такой же энергией вести сражение. Но ведь сэр Чарльз может и из Лондона сноситься со своими приверженцами, — для того существует почта. И если эти приверженцы не оставили прежних намерений, то опасность для вашего отца не стала меньше. Наоборот, она может даже возрасти. Ведь если заговорщики почувствуют, что над ними нависла угроза разоблачения, они поспешат осуществить свое преступное намерение, пока еще есть возможность.
Заметила ли она тревогу на красивом лице наследника при этих своих словах или ей это только показалось? Во всяком случае, что бы ни значило выражение, на миг мелькнувшее на лице Александра, он тотчас же поспешил придать ему прежнее спокойствие.
— Ваши соображения выдают в вас недюжинный ум, княгиня, — сказал он. — Ваше рассуждение следует признать безупречным. Однако оно имело бы значение, если бы такие заговорщики существовали. Мне же пока ничего не известно ни о каких злоумышлениях. А ведь я общаюсь со всеми важными сановниками империи. Так что я снова уверяю вас, княгиня, равно как и вас, матушка, что поводов для тревоги нет никаких.
