Варежка выскочила из комнаты, мило улыбнулась Биллу и взяла со стола телефон вместе с запиской.
— Тебе не стыдно? — попыталась образумить ее я, но любопытную Варвару сложно остановить.
Она уже дочитала записку и, кажется, потеряла дар речи.
— Ладно тебе, не такой уж он гениальный поэт.
— Поэт он отвратительный, — согласилась Варежка: — Но ты почитай!
Текст грандиозный:
«Замолви перед режиссером
Словечко о поэте, чей удел
Все время оставаться не у дел».
Он же Лику внаглую использует! Не могу поверить, что какой-то сопливый альфонс смог обвести ее вокруг пальца… Мне прямо сейчас пойти и заставить его съесть эту записку?
— А ну стой! — Варежка поймала меня за руку у самой двери. — Ты куда собралась?
— Да я его…
— Не сейчас! Выставишь Лику перед Биллом полной дурой!
Поверить не могу, что мама не замечает, как Вовочка ее использует! Причем так банально.
Чтобы я не набросилась на Вовочку при Билле, Варя потащила меня в салон. Она ходит стричься в «Жак Дессанж» на Ленинском — он от нас недалеко, и еще там спокойно можно попить кофе, пока тебе делают маникюр. Или пока ждешь подругу. Если бы не кофе, я с ума бы сошла, потому что Варежку приводили в надлежащий вид часа три. Не то чтобы все было так запущено, просто она показала мастеру на меня и сказала:
— Хочу точно так же.
У Варежки каре из «Криминального чтива», а у меня длинные темно-русые волосы. Сами понимаете, чтобы сделать нас близнецами, парикмахеру пришлось повозиться. Пока ей мыли голову, я осторожно сказала:
— Варь, мне не очень нравится эта идея…
— А у тебя есть другие идеи, как мне вернуть Гошу? — съязвила она.
Идей не было. Но мне никогда не хотелось иметь сестру-близняшку!
Когда парикмахер закончил колдовать над Варежкиной головой, мы вместе подошли к зеркалу.
— Какой кошмар, — сказала я.
Парикмахер оскорбленно швырнул ножницы на стол.
— Супер! — обрадовалась Варя. Теперь мы идем по магазинам! Я должна быть одета так же, как ты, только более сексуально.
Ну вот. А я-то думала, что хуже быть не может. Теперь мы еще и одеты будем одинаково…
— Я что, несексуально одеваюсь? — возмутилась я.
Парикмахер злорадствовал.
— Не знаю, — протянула Варя. — Вон у Димы спроси!
Дима — ее парикмахер, они точно заодно, так что спрашивать даже не подумаю. Уф, амеба я бесхребетная — меня клонируют, а я как будто совсем не против. Варежка все-таки моя лучшая подруга, она столько для меня сделала (что именно, так сразу не вспомню, но точно сделала, не зря же мы дружим).
