У хозяина гостиницы был характер кролика, но сон его, напротив, не был беспокоен и чуток; этого простак свалился на скамье без задних ног и открыл глаза только тогда, когда его сильно потрясли за плечо.
Едва Жаваль пробудился, к нему вернулась его обычная трусость. Он уже открыл было рот, чтобы прокричать:
-- Да здравствует Дирек...
Но вовремя смолк, потому что не увидел ни одной живой души, перед кем мог бы выслужиться подобным образом.
Перед ним стояла женщина, закутанная в большой платок, она подала ему какой-то кошелек, прибавив отрывисто:
-- Возьми это и дай ответ.
-- Я не согласился бы принять этот подарок, если бы дела мои не были в таком плохом положении, -- сказал Жаваль с глубоким вздохом, но все-таки спрятал кошелек в карман с видимым удовольствием.
И он принял перед Еленой -- потому что читатель, без сомнения, догадался, что это была она -- почтительную позу и приготовился отвечать.
Отменив свой план мести и оставив безутешного Барраса, она пришла сюда, преследуя того, кто так жестоко ее оскорбил.
-- Сюда, -- сказала она, -- вчера, почти в это время, должно было прийти письмо для одного из твоих жильцов.
-- Да, письмо -- без всякой надписи.
-- Но с достаточными пояснениями, которые помогут найти получателя письма.
-- Это правда -- с именем молодого человека, которое мне передал принесший письмо. Он сказал, что получатель недавно прибыл из Бретани... Письмо это вручили мне.
-- И что ж вы сделали с ним?
-- Ах, гражданка! Я отдал его тому лицу, на которое мне было указано. Я не мог ошибиться, ведь это мой единственный жилец.
-- Как его имя?
-- Кавалер Бералек.
Елена вздрогнула от неожиданности этого открытия.
-- Так он не умер! -- вскричала она.
-- Умер? Он!.. Ах! Клянусь вам, мадам, он жив, даже слишком жив, потому что он подарил мне самую полновесную уверенность в этом, -- вздохнул Жаваль, которому тупая боль в известном месте напоминала о мощном пинке Бералека.
-- Он не ранен... только слаб?
-- Слаб? О, нет! Он в полной силе... А что он, может быть, говорит... так это он обманывает, поверьте мне.
-- А ты наверняка знаешь, что это кавалер Бералек? -- спросила Елена, у которой ненависть уступила в душе место искренней радости: она узнала, что еще жив тот, кому она простила бы любую вину.
-- Да, Бералек -- так он сказал свое имя, когда приехал сюда.
-- А когда он приехал?
-- Три дня тому назад.
-- Ты это точно знаешь?
-- Точно. Это был тот самый день, когда Директория давала бал, чтобы отпраздновать взятие Мальты.
