Тайны первой французской революции | страница 26
Взволнованный и нетерпеливый, он топнул ногой.
-- Никогда, однако, не наступят эти десять часов! -- прошептал он.
Он стоял спиной к двери. Ивон неожиданно вошел в будуар, крича на щегольской манер:
-- Э, да это гажданин Диекто! А, ба! Господин Баас, что за наод вы назвали? Какие-то нищие, честное слово! Ни одного любезного господина, чтоб избавить меня от моих двухсот луидоов в хоть какой-нибудь иге.
Из всех страстей, разорявших Барраса, страсть к картам была самая сильная, превосходившая даже его любовь к женщинам. При виде золота, брошенного Щеголем на игорный стол, подле костей крепса, Барраса моментально загорелся азартом. Он подумал, что время, казавшееся ему вечностью, пройдет скоро в обыгрывании неожиданно встретившегося ему противника.
Поэтому он отвечал, улыбаясь:
-- Если вы не нашли между всеми моими приглашенными желанного для вас человека, то разве вы не знаете, что я обязан быть к услугам гостя, когда он в затруднении?
-- Вот это хоошо сказано! -- вскричал кавалер, усаживаясь за стол.
-- Только предупреждаю, что я должен оставить вас через двадцать минут, -- сказал Баррас.
-- Это больше, нежели нужно, чтоб поигать безделицу, состоящую из двухсот луидоов.
Бросая кости, Ивон думал: "Если я у него выиграю, то он без всякого затруднения оставит меня. Если же, напротив, я ему высыплю свои деньги, то деликатность заставит его вернуться, чтоб дать мне отыграться".
Когда било десять часов, кавалер проиграл сто луидоров.
В эту минуту вошел швейцар и прошептал что-то на ухо Баррасу. Тот поспешно встал.
-- Извините, гражданин, я должен встретить одну только что приехавшую даму.
-- Пожалуйста, не стесняйтесь, гажданин, я буду тепеливо ждать вашего возващения.
Баррас бросился вон.
"Ты уж отведал приманки, -- думал Ивон. -- И вернешься снова, чтобы попасться на удочку".
Он с чисто бретонским хладнокровием оставался у стола, на котором лежала ставка еще не доконченной партии. Осматривая будуар, он говорил себе:
-- Это, наверно, убежище Барраса, куда он удаляется от шума и толпы; поэтому он вернется в свое логовище и приведет ко мне свою красавицу, когда устанет прогуливаться с ней.
Скоро он догадался по гулу, долетавшему из залов, о приближении Директора, но в сопровождении многочисленной свиты. В зеркале, отражавшем длинную анфиладу комнат, к которым он сидел спиной, Бералек увидал подходившего Барраса, веселого и сияющего и окруженного Чудихами.
-- Кто же из всех этих милых созданий -- именно та... которую я ищу? -- спрашивал себя Ивон.