— Чем меньше я ем, тем хуже себя чувствую, а чем хуже я себя чувствую, тем меньше хочу есть.
— Ладно, кончай трепаться, ешь.
Сэм включил зажигание и, развернувшись, направил машину к выезду из парка.
Распечатав пачку, Сонора достала из нее сушеную фруктовую пластинку и свернула ее трубочкой.
— И давно ты балуешься сладостями? — спросила она у Сэма.
— Я держу эти лепешки для Анни, они ей жутко нравятся. Может быть, мне удастся помочь ей хотя бы немного набрать вес.
— Когда я ее видела в прошлый раз, мне показалось, что она поправилась на фунт-другой. Кажется, это было недели две назад?
Хотя Сэм и не улыбнулся, глаза его заметно потеплели — он был признателен Соноре за эти слова. Анни в свои семь лет выглядела чересчур маленькой и слишком худенькой, что очень беспокоило ее отца. Через месяц после того как она начала ходить в детский сад, врачи обнаружили у нее белокровие. И примерно в это же время Сэму поручили вести какое-то особое расследование, о котором он рассказывал Соноре крайне неохотно и только тогда, когда был изрядно пьян. Он не захотел подыгрывать какой-то важной шишке, в результате чего на его карьере был поставлен крест, и он надолго застрял в одном и том же звании. И если бы за него не заступился сержант Крик, Сэма вообще бы вышибли со службы.
— Ну как там Анни?
— Быстро устает. Шелл очень тревожится за нее, да и я тоже. Она все время худеет, а уровень белокровия непрерывно растет. — Сэм выплюнул табачную жвачку в окно. — Маленькой девочке не к лицу такие темные круги под глазами.
Сонора внимательно посмотрела на своего напарника и заметила новые морщины на его изможденном лице. В последние два года на Сэма свалилась куча проблем — как на службе, так и дома, в связи с болезнью дочери.
— Она стала капризная как черт.
— Анни или Шелл?
— Да обе. Ладно, ешь свою лепешку.
Сонора слепила из остатков того, что держала в руке — смеси сушеных фруктов, вязкого кукурузного сиропа и всевозможных химикатов, — упругий красный шарик. Притормозив на перекрестке перед светофором, на котором зажегся красный свет, Сэм задумчиво поглядел в окно.
— Так ты говоришь, убийца — женщина? — спросил он вдруг.
— Угу. И думаю, это не первое ее преступление.
Сэм вновь сплюнул через окно.
— Должно быть, патрульная машина просто проморгала ее. Я бы удивился, если бы они вообще что-нибудь видели.
— Я беседовала с тем патрульным, который прибыл на место происшествия вторым. Он не помнит ничего, кроме пламени. А первым там оказался постовой Миннер, который и попытался вытащить Марка Дэниелса из машины. Но это надо еще уточнить. Когда я приехала в больницу, Миннер еще не пришел в сознание.
