Императрица любила музыку и поэзию. «Царствование императрицы Елизаветы, – писал великий Г.Р. Державин, – век был песен». Вот пример из галантной пасторали, сочинённой самой государыней:
Чистый источник! Всех цветов красивей,
Всех приятней мне лугов,
Ты и рощ всех, ах! И меня счастливей,
Гор, долинок и кустов…
Тише ж ныне, тише протекайте,
Чисты струйки по песку,
И следов с моих глаз вы не смывайте, —
Смойте лишь мою тоску.
Не чуралась царица и народных песен, ведь, как она говорила, «русское всегда более на сердце русское действие производит, чем чужестранное».
Она обожала игру и всё, что с ней связано: театр, маскарад и дипломатию. Во внешней политике её больше всего занимала интрига, а личные пристрастия брали верх над государственными интересами. Во многом стойкая личная неприязнь к прусскому королю Фридриху Великому толкнула Елизавету на войну с ним.
Символом елизаветинского царствования стал растреллиевский дворец в её любимом Царском Селе, подлинный шедевр восхитительного стиля рококо. Балы при её дворе давались с грандиозным великолепием. Особенно завораживали удивительные фейерверки.
При всем том императрица искренне верила в Бога. Часто пешком отправлялась в Троице-Сергиев монастырь и другие известные обители. Правда, её богомолья больше напоминали необременительные прогулки. Бывало, она возвращалась с полдороги, отдыхала в Москве, а потом снова приезжала на то место, где прервала свой путь, чтобы продолжить его. Но в этом не было пустого лицемерия, просто так ей было удобней. О глубоком уважении императрицы к церкви говорит и тот факт, что, когда ей принесли на подпись манифест о секуляризации церковных владений (то есть переводе их в государственную собственность), Елизавета сказала: «Как хотят после моей смерти, а я не подпишу».
А.Г. Разумовский. Гравюра XVIII в.
Её фавориты были на редкость симпатичными людьми. Собственно, за 20 лет царствования их было два. С конца 1731 года она обратила внимание на красивого украинского певчего Алексея Розума. Вскоре он стал её камердинером. А после восшествия Елизаветы на престол, по туманным слухам, они обвенчались. Прямых свидетельств тайного брака императрицы не осталось. У Разумовского хранились соответствующие бумаги, и когда Екатерина II раздумывала, выходить ли ей замуж за Григория Орлова, она послала к Разумовскому узнать, действительно ли он оформил отношения с императрицей Елизаветой церковным браком. Алексей Григорьевич вынул бумаги из шкатулки, дал их прочитать посланцу государыни, а после бросил в огонь. Свою тайну оба, и Елизавета и её предполагаемый муж, унесли с собой в могилу.
