— Хм… Возможно, у нас всё-таки есть какой-то шанс попасть в Нишу. Но я все равно не могу понять — зачем всё это? Зачем это тебе? — обратилась она к матери.
— Потому что… — девушка чуть было не заплакала. Голова её дочери по-прежнему находилась у неё на коленях и Авриана принялась расчёсывать своему волосы своему чаду. Расчёску она взяла в одном из задних карманов водительского сидения. — Потому как ты моя любимая дочь, — она искренне улыбнулась, но в улыбке читалось совсем не счастье, а горечь.
— Прости, мам, если задела твои чувства, — в той же манере ответила девочка.
«Всегда ты так! Неблагодарная дура!» — Эвра-417 зло скрипнула зубами, но промолчала. Не то, чтобы она сильно недолюбливала Шаалру, но будь её воля, девчушке пришлось бы не сладко. Иногда её поведение выбешивало своим хладнокровием и пофигизмом.
Пока капсула беглых преступников летела к цели — ближайшему жилому дому нижних этажей, Авриане удалось немного вздремнуть. Что именно снилось госпоже, ботка даже предположить не могла, но когда та проснулась — вид у неё был счастливый.
После тяжелого боя с охраной ОВП12, Эвра чувствовала себя поджаренной на костре с хрустящей корочкой. Вдобавок к ожогам смертельная усталость и головная боль. Да ещё и недосып из-за ночи кошмаров, в которых её разум терзал жуткий голос, принуждающий подчиниться и… спасти кого-то.
Деталей биоботка запомнить не сумела, но в мозгу отчётливо отпечатался тот голос. Хриплый и одновременно возвышенный. После такого выглядела она до-и-наоборот, нежели её хозяйка сейчас. В душе слуги засела легкая зависть состоянию её подопечной. Но лишь до того момента, как проснулась малолетняя копия, тут же накинувшись на спасителей с неудобными вопросами.
— Ещё один вопрос, — подала голос семнадцатая.
— Да? — ответила за хозяйку Эвра-417. Сама хозяйка начала приходить в себя. Ей вообще было не свойственно всё то, что она делала последнее время. Из дамы-железа, никогда не выказывающей и призирающей какие-либо чувства, кроме строгости, хладнокровия и преданности общему делу, она превратилась в заботливую и очень ранимую мать. Так происходило всегда, когда она находилась рядом со своим чадом, или же ему что-то угрожало.
— Как я теперь буду ходить? И ещё, где мы возьмём нормальную одежду?
Действительно, носительница Высшего Разума была слаба телом. До того, как Госкомитет решил её устранить, все свои семь лет она летала на специальном кресловидном устройстве, разработанным специально для неё. Никаких физических нарушений у неё не нашли и сослались на то, что ношение Высшего Разума негативно отражается на физических возможностях носителя.
