Моё подавленное состояние и постепенно увядающий интерес передались Ане. Она стала часто грустить, виновато смотреть на меня.
Но однажды, это было уже где-то в начале апреля, она неожиданно пригласила меня в гости. Мы пришли, пили чай, сидели в зале, целовались. Во мне не осталось и капли надежды. Мой член предательски возбудился, снова то сладкое томление вокруг головки. Руками я искал груди Ани. Я попытался снять с неё кофточку, но она не дала мне. Я представил, как приду домой и буду дрочить до посинения. Поцелуй был отравлен. Мне хотелось поскорее пойти домой.
- Давай я сама, - возбуждённо прошептала она, оторвавшись на секунду от мочки моего уха, которую долго посасывала до этого.
Я подумал, почему мне нельзя самому снять с неё кофточку, но в следующий момент, она стянула с меня свитер и майку. Я остался сидеть в одних джинсах и носках.
Я не понимал, но продолжал целовать и гладить её. Она начала медленно прокладывать дорожку из поцелуев, двигаясь вдоль шеи, опускаясь всё ниже. Её губы оставляли мокрый тёплый след, который, подсыхая, тут же становился приятно холодным. Она водила по моей груди шершавым кончиком языка, нашла соски и неожиданно надкусила их. Я вздрогнул, она расплылась в улыбке и продолжила путь вниз. Я уже не сомневался насчёт пункта назначения этих поцелуев. Её руки скользнули к ремню, расстегнули его, потянули джинсы вместе с трусами вниз, обнажив мой пах с торчащим каменным членом. Белесоватая бордовая головка, сдерживаемая белой жилкой уздечки, слегка передёрнулась, выступив из-под тонкой кожицы.
Аня взяла мой член в левую руку и потянула за кожу вниз. Уздечка натянулась, я напрягся, и головка раздалась в размере от прилившей крови.
Наши с Аней глаза встретились. Между ними возвышалась головка моего члена. Я специально напрягал член, чтобы он становился больше. От этого головка раздувалась, как ноздри жеребца. Анин взгляд изучал меня, она как будто наблюдала за моей реакцией. Мой взгляд выражал томление, полную капитуляцию. Аня имела надо мной абсолютную власть, держа мой член в руке, как скипетр.
Она высунула язык и кончиком провела по головке. От этого мышцы на моём животе начали дрожать, дыхание спёрло, диафрагма отказалась работать. Анина рука сползла до основания, оставив верхнюю часть члена натянутой до предела. Наши взгляды были по-прежнему прикованы друг к другу. Я молил её взглядом не останавливаться, продолжать.
«Ещё, ещё», - шептал я ей взглядом.
