Только вблизи видно, насколько велик тент – скорее всего, это мобильный самолетный ангар или там – штаб; вместо того, чтобы натянуть, как полагается, кто-то разложил тент на песке и подтягивал веревками к понтону – таким дурацким образом, постепенно, шаг за шагом поднимая полог вверх. Когда места внутри показалось довольно, этот кто-то развесил по веревкам пустые бутылки и гаечные ключи – музыку ветра, не заботясь о том, что первый же пассат усыплет осколками все вокруг.
Пространство внутри тента перекручено, разорвано ящиками, коробками, мебелью цвета хаки; одна стена – железобетонный борт понтона, полог-крыша уходит вниз с другой стороны; там живут две сумасшедшие девушки. Это первые люди, которых встречает Аленичев: за вечность – если считать все время в аду, или за последнюю неделю – если только время после ада.
Девушки сумасшедшие по-разному, но обе тихие; сначала Аленичев не уверен даже, что они знают о существовании друг друга, только через пару дней понимает, пространство под тентом разделено им по очень четким, хотя причудливым границам; может быть, думает Аленичев, они провели так много времени вместе, что больше не хотят друг друга видеть? Ни та, ни другая не отвечают на вопросы, вообще не говорят, так что Аленичев называет их про себя просто «Рыженькая» и «Светленькая». Рыженькая и Светленькая проводят все время под тентом; Рыженькая – перебирая, переставляя, бесконечно классифицируя случайные предметы на своей стороне, она особенно любит контейнеры средних размеров с крышками на петлях. Светленькая – разглядывая журналы – один за другим, всегда с одинаково отсутствующим выражением лица, задерживаясь ровно на секунду на каждой странице. Журналы стопками громоздятся на ее территории: цветные обложки перетекают из одной кучу в другую глянцевыми водопадами. Журналы у Светленькой в основном порнографические, должно быть, понтон вез их для солдатских нужд. Рыженькая никогда не спит, только опускает иногда голову над коробками – на минуту, много – две. Светленькая спит обязательно на своих журналах, ни разу не повернувшись за ночь – как мертвая.
Аленичев проводит под тентом ровно пять дней – первые четыре дня со стороны Рыженькой – она лежит неподвижно, позволяя ему делать все, что угодно; как только он отпускает ее – возвращается к своим коробкам. Светленькая ночью спит как убитая, не замечая, когда он ложится рядом, Аленичев острожно обнимает ее, лезет рукой под слишком большой армейский комбинезон. В ответ с ней случается что-то вроде эпилептического приступа; Аленичев, напуганный буквально до смерти, пытается отопить ее водой, роется в куче пластиковых личных аптечек, колет противошоковое, и только к утру понимает – Светленькую надо просто оставить в покое; после этого судороги проходят, и она засыпает. Аленичев уходит на рассвете, у него есть теперь прекрасный армейский рюкзак с удобными ремнями – так и легче, и быстрее. Это хорошо – ему очень хочется оказаться как можно дальше от понтона – как можно скорее.
