— Ну и как у тебя дела, а? А как Обри? Печально слышать насчет «Сюрприза» — замечательный ходок в бейдевинд, да и в отличном состоянии — но он старенький, Мэтьюрин, старенький. Это вопрос лет Господних, как и у всех нас. Знаешь, мне уже почти пятьдесят! Прямо возмутительно! Ну и что за толпа! Какая-то ярмарка субботним вечером. Половина адмиралтейства здесь собралась. Вон Крокер, новый секретарь. Ты его знаешь?
— Встречались когда-то давно в Ирландии, сэр. Он учился в Тринити-колледже.
— Вот как? Тогда не буду его окликать. В любом случае, — тихо добавил герцог, — мне он не друг. А вот второй секретарь. Рискну предположить, ты и его знаешь? Ну нет, не думаю. Он не ирландец, да и в любом случае Увечные и больные тебе ближе.
Герцог призывно кивнул, и тут же примчался Бэрроу с подобострастным выражением на лице.
— Так ты снова с нами, Бэрроу? — спросил герцог голосом, рассчитанным на ослабленный слух недавнего больного, и добавил в сторону Стивена: — Он долго болел. — Потом снова Бэрроу: — Это доктор Мэтьюрин. Он бы тебя вмиг на ноги поставил. Рекомендую спросить его совета, когда в следующий раз прихватят кишечные колики.
Бэрроу заверил, что он обязательно так и поступит с позволения доктора Мэтьюрина, что он весьма польщен и навсегда запомнит снисходительность его королевского высочества. Так он бы и продолжал, если бы герцог не воскликнул:
— Господи, что за странный мундир? Бутылочно-зеленый, нет, или даже жилетно-зеленый с багряной пелериной? Пойди и спроси его, Бэрроу.
Вскоре после этого внимание герцога привлек проходивший мимо адмирал, и он оставил Стивена, дружески пожав руку на прощание. Его сменил Хинидж Дандас. Для отца незаконнорожденного сына выглядел он очень уж довольным собой, хотя и проклинал свою неудачу, поскольку разминулся с Джеком Обри. Они со Стивеном быстро обменялись новостями и сплетнями, а потом Дандасу пришлось сорваться с места — нужно ехать прямо в Портсмут на почтовых — он и здесь-то лишь чтобы повидать некую, скажем так, юную особу, и должен срочно возвращаться на корабль. Если у Мэтьюрина есть какое-нибудь дело в Северной Америке или если Дандас может хоть чем-нибудь помочь, то пара строчек на «Эвридику» передаст его в полное распоряжение Мэтьюрина.
— Пара строк «Эвридике», — повторил Стивен, справляясь с внезапно нахлынувшей горькой болью.
— Кузен Стивен! — окликнули его сбоку после ухода Дандаса.
Оказалось, что это Тадеус в великолепно пошитом красном мундире. Как и полагается по ирландским обычаям, кузены Стивена по линии Фицджеральдов не придавали особого значения тому, что он незаконнорожденный, и Тадеус подвел Стивена еще к троим родственникам. Все они были военными: один на английской, один на австрийской, и один (как и отец Стивена) на испанской службе. Кузены поведали новости о Памеле, вдове лорда Эдуарда. Их доброта и знакомые голоса пролились бальзамом на душу.
