— Верно, Йер, — сказала Сел Акл. — Но и центральная часть не проработана. Ей не хватает интеллектуальной экспрессивности, я никак не могу найти нужных пропорций морального взрыва…
Я слушал их, разинув рот, Сел Акл замолчала и, пожав плечами, подошла к пульту. Она небрежно нажала на клавиши и ее творение приобрело вдруг первоначальную форму куба. Это было спасение — потому что я ощутил, что меня всего уже трясет.
Когда мы вышли, я осторожно спросил Йер Коли: — А как на дисколете относятся к таким скульпторам?
— Сел Акл — астронавигатор. Это — ее хобби, — ответила Йер Коли.
— Да, понятно, но другие ведь тоже видят «плоды» этого хобби?
— Конечно. Она часто устраивает выставки.
— О! — не удержался я от восклицания.
— Луи, я вас не понимаю, — сказала Йер Коли. — Что вас так удивляет?
Я почувствовал гордость — наконец-то даже превенианка чего-то не понимает в нашей земной психологии — и объяснил ей с удовольствием:
— Видите ли, Йер, у нас, во Франции, после введения Президентства, вкусы стали весьма изысканными и такие номера не проходят. Наш первый истинный Президент Калигула II…
— Подождите, Луи, что значит «не проходят»?
— Как раз это я вам и объясняю. Калигула так возмущался подобными вещами, что включил в свод правил по искусству специальный пункт, согласно которому граждане, занимающиеся этой деятельностью, подлежали декапитации.
— Что значит декапитация, Луи?
Йер Коли ошеломляла меня своим невежеством. Какими странными существами были эти превениане! Уметь перемещать пространство и не знать, что такое декапитация!.. Пришлось и это ей объяснять, подбирая самые деликатные выражения — гильотину я назвал ножичком, а ее применение небольшой операцией.
— О! — тем не менее воскликнула Йер Коли.
— Но позднее Нерон II, человек добросердечный, смягчил это положение, заменив гильотину ссылкой в Кайену, — успокоил я ее.
— Кайену?
— Да. Это приятное местечко, где человек может жить, сколько хочет, если не умрет от лихорадки или же от укуса одного из десяти тысяч видов ядовитых пресмыкающихся и насекомых, обитающих на острове. Сначала Нерон II выслал туда пятнадцать тысяч профессиональных художников и скульпторов, а потом и около девяти тысяч любителей — то есть обыкновенных рабочих и служащих, которые в свободное от работы время лепили из глины фигурки или рисовали пейзажи акварельными красками.
— Но почему, почему. Луи?
— Потому что, как оказалось — и профессионалам, и любителям не удавалось как следует вылепить или нарисовать руки. Особенно бицепсы. А бицепсы у француза Восьмой республики не должны были выглядеть менее выразительными, чем бицепсы древнего римского гладиатора. Понимаете?
