Тальинды предприняли еще одну отчаянную попытку высвобождения. Они раскололи первую шеренгу и прорвались во вторую, затем третью. Образовалась брешь в обороне Глефора, солдаты никак не могли ее залатать и гибли один за другим.
— Колдовство! — разносились голоса.
— Адарион! — вторили другие.
Глефор наконец соединился со своим защитником. Он дал знак Сварнасу следовать за ним и направился на звук криков, дабы лично навести порядок в строю.
По виду массивные и тяжеловесные иссиня-черные доспехи испещрили яркие красно-оранжевые бороздки. Черный металл полностью окутывал тело, топорщился зазубренными краями в местах изгибов кистей, локтей, коленей и плеч. Он не сглаживал, но подчеркивал стать высокой фигуры, повторял стройные изгибы. Острый нагрудник незаметно переходил в воротник и поднимался вычурным шлемом с длинными зубцами. В доспехе не было уязвимых места, в сочленениях деталей нельзя было просунуть иглы, а в узких прорезях для глаз были вправлены оранжевые камни, блестящие в слабом свете ложных лун.
Адарион, крепчайший металл в Яраиле, а может и под сенью всего Яргулварда. В мире еще можно было разыскать древнее оружие из адариона, но полный доспех не видел никто из ныне живущих людей. До сих пор. Лишь цверги умели обращаться с этим металлом. Замкнутых и безразличных к миру за пределами своих стен их невозможно было представить союзниками тальиндов.
Но еще удивительней были ее мечи: сотканные из пламени они шевелились черными языками, то замирая, то ударяясь в пляс. Хладные мечи искали тепла, они не замечали стали, не замедлялись и не останавливались, выпивали тепло из людских тел до последней капли, до последней искры.
Ераиль не защищалась, не избегала ударов, ибо не было в армии Глефора оружия способного и поцарапать адарионовый доспех. Стальные клинки бессильно кричали, отпрыгивали и, раскалываясь, погибали. Один за другим сраженные черными мечами умирали люди, их стеклянные глаза взирали в небеса, молчаливо молясь высшим силам остановить этот ужас.
— Король! — с издевкой в голосе поприветствовала она Глефора. Затем изобразила подобие реверанса и развела руки по сторонам. Люди попятились, никто больше не желал бессмысленной смерти. — Примите мои самые сердечные извинения, что не снимаю в присутствии Вашего Величества головного убора.
— Что нужно тальиндам?
— Лишь одно, — веселье мгновенно покинуло ее. Она подняла голову, и хотя Глефор не видел ее глаз, он почувствовал раскаленный взгляд. — Месть.
