Честные истории | страница 43
Мама слушает меня рассеянно, она сидит перед зеркалом, накрашивается, чтобы идти в гости, с каждым взмахом пушистой кисточки с синей тушью становится всё красивее и красивее, всё дальше и дальше от меня…
— Ксения, перестань повторять всякие глупости, — досадливо морщится она. — Нечего дружить с этим вруном Костиком! И нечего ходить в такой ужасный дом, где на шкафу череп. Немудрено, что от Зои этой безумной Костин папа в Америку сбежал, слыханное ли дело — череп на шкафу хранить…
Но с Костиком мы почему-то всё равно дружим, хоть и череп у него дома, и дразнит он меня всё время.
Вот, например, сидим мы на лодочной станции в привязанной лодке, потому что кататься одним нам не разрешают родители, сидим в привязанной лодке втроём, Костик, его друг — очкастый парнишка из соседнего посёлка и я.
И Костик начинает…
— А знаешь, у философа Сократа жена была злющая…
— И что? — подозревая неладное, настораживаюсь я.
— Её знаешь, как звали?
— Не знаю, — хмуро говорю я. Ясно ведь, сейчас скажет какое-нибудь гадкое имя, которое сам выдумал, и будет меня так дразнить.
— Ксантиппа! — провозглашает он.
Ну, это ещё ничего, переживём.
— А это знаешь, что означает? — не унимается он.
— Ну, что?
— Рыжая лошадь! — орёт Костик и сам ржёт.
Я пожимаю плечами.
Очкастый смотрит на меня и сочувственно улыбается. Ну и зубищи!
— Ты пластинку носишь? — спрашиваю я очкастого.
— Да, только у меня сейчас перерыв, — охотно рассказывает он. — Осенью другую поставят, когда вон те, боковые, — он простодушно открывает рот пошире, — прорежутся. Я на нижние ношу сужающую, а на верхнюю — расширяющую, — чуть ли не хвалится он.
— Я тоже раньше носила расширяющую, но сказали, что больше уже не расширится, сняли.
— Я, когда только надел, говорить почти не мог. Шепелявил.
— С пластинками вообще, мученье, — вспоминаю я. — Ключик этот, для подкручиванья, теряется всё время.
— А ты сколько раз подкручивала?
— Раз в неделю.
— А я — раз в десять дней. А ещё мне два коренных зуба удаляли. С уколами. А то иначе у вот этих вот, — опять показывает кошмарные зубы. — Было бы «нёбное прорезывание», врачи сказали, прямо вот отсюда бы зубы стали расти, вот…
— Да ты мутант! — догадывается Костик.
— Мутант, кто язык трубочкой сворачивать умеет, — авторитетно говорит очкастый. — Это признак мутации, мне дядя Алик сказал, а он антрополог, он знает.
Мы с Костиком, не сговариваясь, сворачиваем языки трубочками, а у очкастого не выходит.
— Всё, ты попал к мутантам! — потирает руки Костик.