— Черт бы побрал Амалию, — выругался он, сев в гробу и стряхнув с себя пыль. — Надо же было такое придумать!
Мистер Тилптон отодвинул нелегкую крышку еще дальше и попытался вылезти, но не смог и снова выругался. Собравшись с силами, «покойник» зарычал и сбросил крышку гроба на пол, чертыхаясь на чем свет стоит.
— Чтобы я еще раз согласился изображать мертвеца! Да никогда в жизни! Пусть эта старая курица сама лезет в гроб, — Генри Тилптон — живой и абсолютно здоровый — стоял посреди склепа и озирался по сторонам. Было темно, хоть глаз выколи.
Выудив из кармана маленький фонарик, мужчина включил его и осветил помещение.
— Брр, мерзкое местечко, — мистер Тилптон сплюнул на пол и отряхнул пыль со своих брюк. — Интересно, сколько я здесь пролежал? Кажется, не меньше пяти часов. Если бы не этот грязный шантажист — ни за что бы не согласился на этот дешевый спектакль. Так, где же мои часы? Дорогая женушка должна была заботливо положить их в гроб любимому безвременно ушедшему супругу.
Порывшись в атласной ткани ложа, Генри Тилптон нашел небольшие наручные часы и, присмотревшись, довольно хмыкнул.
— Так, скоро она должна прийти. Конечно, это безумие, но другого выхода у меня нет.
Освещая себе путь фонарем, мистер Тилптон стал подниматься по лестнице, ведущей наружу, но неожиданно замер и попятился назад. Каменная плита, прикрывающая вход, начала медленно отодвигаться, образуя широкий проем, в котором мелькнула темная стройная фигура. С огромным трудом поборов страх, мистер Тилптон хрипло позвал:
— Амалия, это ты?
Тень снова мелькнула, на этот раз почти у самого входа.
— Черт возьми, Амалия! — заорал бывший мертвец, метнувшись вверх и просунув голову наружу.
Мгновение спустя леденящий душу крик раздался в округе, и все снова стихло. Деревня Грин-лэйк погрузилась в мертвую тишину.
Весь остаток дня после похорон Генри Тилптона Ребекка Адамс не могла найти себе места. Она вполуха слушала, что говорила ей племянница, и односложно отвечала на ее вопросы, поддакивая и кивая, где это требовали паузы в их беседе. Миссис Адамс даже не взялась за вязание, чем весьма удивила кота Гарри. Домашний питомец явно скучал и беззвучно зевал, широко раскрывая пасть.
— Ты теперь понимаешь, почему я не вышла замуж за сына местного художника, — вещала Виктория. — Слишком много чести. Хотя его отец мистер Лонгдейл в общем-то прекрасный человек. Ты его знаешь, он раньше ухаживал за миссис Тилптон, но потом резко охладел к ней и женился на Сандре Литлфлауер.
