Еще одну похожую ситуацию обнаружил Ведерников, листая записи прошлого года. «Пос. Временный. Ожидание выгрузки барж. В 19.00 моторист Гвоздев Л. В., находясь во Временном, самовольно ушел с судна на берег. В 24.00 явился на судно в нетрезвом виде, опоздав на вахту, и мной, капитаном Чепуровым, было предложено ему оставить судно насовсем, так как халатное отношение к обязанностям рулевого-моториста Гвоздев проявлял не раз и раньше!» Вот это правильно, подумал Ведерников.
Он раскрыл журнал в том месте, где Дорофеев сделал последнюю запись, и ниже, обозначив текущий час, написал: «Стоим в ожидании разгрузки в пос. Временный. Капитан тов. Дорофеев К. Н. отбыл на берег по уважительной причине и всю ответственность за теплоход возложил на помощника капитана Ведерникова В. Т. Мной, помощником капитана, был отстранен от несения ночной вахты моторист Бурнин ввиду того, что он, опоздав к началу вахты на судно, явился в нетрезвом виде».
Ведерников вышел из рубки, не спеша обошел теплоход — небольшое суденышко со стопятидесятисильным двигателем. На Волге если такой и встретишь, то только в порту, на маневрах. Зимой, когда Ведерников был зачислен в экипаж «Ласточки» и пришел знакомиться с судном, «Ласточка» была вытянута на слип. Судьба трудяги буксира была запечатлена множеством заплат на днище — настоящее лоскутное одеяло! «Неужели такая калоша еще может плавать?» — в недоумении спросил он у Дорофеева. «Конечно, корпус надо менять, — с озабоченным видом ответил капитан. — Я говорил главному инженеру. Он согласен, да что толку! Нет стального листа. Придется еще одну навигацию в старом корпусе ходить».
И двигатель на «Ласточке» был старым. Но тут уж Ведерников показал, на что он способен, и к весне дизель был приведен почти в идеальное состояние. С надежным двигателем уже не так страшно… К тому же на других судах Гидростроя дела обстояли не лучшим образом. Те же стопятидесятисильные Т-63 в возрасте десяти, а то и пятнадцати лет. А ведь слава о виртуозах капитанах именно этих суденышек докатилась до Волги и позвала Ведерникова попытать счастья в Сибири, на знаменитой своими порогами и шиверами Реке.
«Что же, пока все идет нормально. Есть жилье для семьи, есть судно. Остается доказать, что и я на что-то способен. Дисциплина и порядок — вот мой курс. И поскорее запомнить фарватер, знать его не хуже Дорофеева. Тогда я сделаю из «Ласточки» настоящее судно!»
…Пробудила Ведерникова напугавшая его мысль о том, что он спит. И действительно, он спал, навалившись грудью на штурвальное колесо. Встряхнулся, вышел из ходовой рубки. В белом тумане скрылись поселок Временный, причал и баржа, к которой была пришвартована «Ласточка». Но туман, как часто по утрам бывало на Реке, лежал тонким слоем; подняв голову, Ведерников увидел голубое утреннее небо.
