— Первый раз вижу стеснительную ведьму, — буркнул Антон.
— Что предлагаешь? — в голосе Марка я чётко слышала любопытство. — Будем растлевать, или обернёмся?
— А потом она силу наберёт, опытной станет и будешь за растление ей тапочки всю жизнь к кровати подносить, — разворчался Антон. — Эй… Ведьма… Мы обернёмся, ты нас не бойся! Хорошо?
— Попробуйте, — я вздохнула. Вариантов-то у меня не было. — А нужно вам что? — спросила их на всякий случай. Сейчас собачками станут — начнут гукать и нукать…
— В деревню отведём тебя, — лениво ответил Марк. — К бабушке.
И повели. Я шла по ночному лесу в сопровождении двух мохнатых волков, которые оказались довольно разговорчивыми. Примерно через пятнадцать минут продирания сквозь заросли, моё тело сковала усталость так, что я очень сильно захотела поныть.
— Нам ещё далеко? — вздохнула я, приноравливаясь к тихой поступи оборотней. — Отдохнуть бы, — взмолилась, и мы остановились.
— Недолго, — зевнул один, и я бухнулась на траву.
Вроде бы в иномирье, а чувствую себя скаутом в подростковом лагере на уроках выживания. Пока я отдыхала, успела хорошенько разглядеть оборотней в звериной ипостаси. Чёрная шерсть волков лоснилась, сами они были вполне упитанными. Видимо, ноги их хорошо кормят. Марк, а его я смогла отличить от Антона по смешному чубу на голове, тяжело дыша, выложил язык из пасти и скалил зубы так, что на землю падала слюна. Антон же, его брат, уселся напротив меня и задумчиво чесал за ухом широченной задней лапой. Размеры волков были внушительными, но попросить их покатать меня, как это делали с Иван-царевичем, язык не поворачивался. Может у того и волк был не их этих.
— Хочешь поговорить? — произнёс Марк, глядя на то, как я задумчиво их осматриваю.
— О чём? — пожала скептично плечами. (Развивать темы серебряных пуль, сезонной линьки и степени их опасности для окружающих желания не было).
— Можно обсудить оперу «Снегурочка», — лениво зевнул зверь.
— Каого обсудить? — настал мой черёд поднимать упавшую челюсть.
— Не каого, а шедевр Римского-Корсакова, — ухмыльнулся Антон. — Слышала о таком? — и подняв глаза к небу, вздохнул. — Как он талантливо показал образно-цветовые характеристики природы в мажорных тональностях…
А мне… Мне захотелось закрыть рукой лицо от стыда и неверия в происходящее.
— Никогда не слышала о такой, — я неприкрыто смутилась своей непросвещённости.
— Как же так? Знаешь ли ты, что сама Снегурочка позировала ему, когда он писал для нее музыку? — в глазах оборотня сквозила досада.
