— Ничего себе! И где она сейчас?
— Умерла, — голос парня дрогнул. — Да! Она погибла в смертельной схватке с Мисошем, и я поклялся отомстить за нее.
В глазах Жука загорелся упрямый огонь, который осветил его вдруг изменившееся лицо.
Алекс и Соня во все глаза следили за этой удивительной переменой. Они увидели перед собой не угрюмого и костлявого паренька, со спутанными жирными волосами, а древнего, могучего воина, пышущего силой и жаром борьбы, готового победить либо погибнуть на поле брани.
— Пошли, — воскликнул он.
— Да, — встрепенулся Тимпов. — Веди нас, великий сын Руфи.
Жук-Воин засмеялся, но Соня восприняла хвалебную тираду Алекса серьезно — с таким товарищем она почувствовала себя за каменной стеной. Впрочем, эйфория продолжалась недолго, скоро вернулись и страхи, и сомнения.
Выплыла луна, похожая на стенающую деву, и пролила голубоватый свет, тонкий, как шелковые простыни Брамса и Компании.
Когда троица поднялась на крыльцо, Жук первым подошел к двери и тихонько толкнул ее.
— Заперто, — прошептал он, толкая посильнее.
— Дверь открывается наружу, — подсказала Соня.
Сын Руфи дернул за ручку, да так сильно, что дверь ударила его по лбу.
— Ах ты, гадина!
Жук пнул деревянную обидчицу ногой.
— Смотри, а то и ногу отобьешь, — Алекс едва сдерживал смех.
«Почему дверь не заперта?» — подумала Соня, и тревога полностью овладела ее разумом.
— Что же ты медлишь? — она с упреком повернулась к Жуку. — Боишься?
Парень нерешительно топтался на пороге, расширенными глазами пытаясь разглядеть что-то во тьме, царящей за дверью.
— А еще сын Руфи, — рассердилась Соня и, отстранив его, шагнула в черный коридор.
Алекс двинулся вслед за ней, а Жук, уже ни капельки не похожий на великого воина, поплелся в арьергарде.
В доме было непривычно холодно. Камин, горевший почти не переставая с тех пор, как семья Маршал поселилась здесь, затух, лишь несколько угольков сиротливо тлели. Дом снова стал чужим и мрачным, совсем как в тот день, когда Соня впервые переступила его порог.
Девочка подошла к стене и нащупала включатель. Свет загорелся.
— О! — вскрикнула Соня.
Дом был перевернут вверх дном. Шкафы, книжный и платяной, были старательно выпотрошены, книги и одежда вперемешку валялись на полу. Купленные Филом на блошином рынке картины с морскими пейзажами были безжалостно сорваны со стен. Неизвестные варвары сковырнули даже одну половицу и разбили единственную вазу Анжелы.
— Мама, — крикнула Соня, чувствуя, что теряет сознание.
