Краснов: Не введи во искушение | страница 5
У входа на вокзал висел медный колокол, оповещавший об отходе поезда. На скамье, потемневший от непогоды, стоял чан с водой, на цепи болталась жестяная кружка. Несколько скучающих пассажиров ждали встречный поезд. Дежурный по вокзалу в красной фуражке вышел, трижды ударил в колокол. Паровоз сипло загудел, дежурный поднял жёлтый флажок, и поезд, лязгнув сцеплениями, тронулся, медленно набирая ход. Остались позади станционные постройки, домики, пакгауз, водокачка, переезд. Поезд весело побежал по Донщине...
Полковник осмотрелся: диван-кровать» обтянутый красным плюшем» чисто вытертые зеркала, на столике у окошка хрустальный графин, тонкий резной стакан в серебряном подстаканнике...
А за стеклом вагона донская земля. Его, Краснова и его предков земля. Он гордился своими предками, гордился казаками-донцами, какие верно служили государям, всегда считая, что любая смута есть явление разрушительное. В этом полковник убедился, когда в 1905 году подстрекатели из социалистических партий устраивали бунты в Москве и Петербурге.
В то время Краснов был приписан к штабу Забайкальской казачьей дивизии и принимал участие в боевых действиях в войне с Японией, за что был награждён орденом Святой Анны 4-й степени, а за последующие сражения под Ляояном — орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантами. За бой на реке Шаха и под Мукденом ему вышла дополнительная награда — мечи к уже имевшемуся ордену Святого Станислава. По материалам тех сражений у Краснова-писателя появилась большая книга, названная им «Год войны».
Приоткрыв дверь, в купе вошёл проводник в синей форменной куртке, внёс постельное бельё. Полковник вышел в коридор и, пока проводник готовил постель, смотрел в вечернюю сумеречную степь.
Вскоре под мерный перестук колёс Краснов крепко заснул.
Хутор Пригибский одним боком так прирос к Вёшенской, что казался с нею одним целым. Как и Вёшенская, которую казаки любовно переименовали в Вёшки, Пригибский лежал на пологом песчаном берегу Дона. Хутор многолюдный, со своим атаманом, со своей церковью, что напротив меловых отрогов.
Ежели податься от Вёшенской в сторону Усть-Хопёрской, то там Дон роднится с Хопром. Берега здесь обрывистые, с омутами, где ловят сома и вялят на зиму. Напротив Усть-Медведицкой в норах кишмя кишат раки, крупные, клешнистые, такие разве только возле Аксая ловятся.
Ванька Шандыба, по-хуторскому — Кагальник, получил прозвище от дальнего предка, появившегося на хуторе из Кагальника.