— С поднятием японцев в атаку вести огонь только залпами. Если подойдут шагов на двести — стрелять прицельно. Подойдут на сто — подниматься в штыки. Но преследованием не увлекаться.
Всё было, как и предвиделось. Японцы атаковали с завидным упорством с громким «банзай», но штыкового боя не приняли. Юденичу стоило немало труда заставить стрелков возвратиться в свои окопы. Те вернулись после контратаки в окопы возбуждённые и с трофеями — десятком японских винтовок с плоскими штыками и ещё большим числом патронных сумок, которые хозяева бросили во время поспешного отхода.
Среди трофеев оказалось немало котелков. Один из них специально принесли показать полковому командиру. Тот Долго вертел японский солдатский котелок в руках:
— Ничего себе. У японцев котелки из алюминия, лёгкие. А у нас по старинке — медные.
Окружавшие полковника ротные офицеры добавили не без огорчения:
— Наши медные солдаты только знай что чистят. После каждого дождя особенно. Как будто дел других у них нет...
Взяли и двух пленных — это были легкораненые рядовые. Убежать от преследователей они не смогли и потому, побросав винтовки и патронные сумки, сдались. Допросить их Юденич не мог — переводчиков не было даже в штабе дивизии. А ему хотелось знать, что за неприятельская часть перед ним: кадровые или мобилизованные, армейская пехота или императорская гвардия, о которой он столько наслышался.
В тот день 18-й стрелковый полк отразил ещё несколько сильных вражеских атак. Были такие, когда передовая, пусть и поредевшая цепь нападающих, подкатывалась почти вплотную к окопам русских. Тогда раздавались команды ротных офицеров:
— Братцы! В штыки! Коли! Гони!
Стрелки «вылетали» из своих окопов и схватывались с подбегающими японцами врукопашную. В ход шли и штыки, и приклады, и кулаки. Каждый раз атакующие откатывались назад. Отбежав с десяток-другой шагов от окопов противника, они падали на землю и быстро ползли назад, опасаясь, что к ним пристреляются из винтовок. Удалившись таким образом метров на сто, японские пехотинцы вскакивали с земли и, низко пригнувшись, убегали в свой тыл — в ближайшую лощину или укрытие.
С наступлением темноты японцы затихли. Высланные вперёд секреты вновь стали стеречь подготовку неприятеля к нападению. Но всё было тихо: атакующий упорно противник за День просто выдохся. Янсынтунь «прямой» атакой он взять так и не смог, споткнувшись о мужество и стойкость сибирских стрелков.
