Подошли к ней.
— Что, Верочка, плохо? — спросил капитан.
— Кончается, — всхлипывая, ответила Вера. — Перевели в отдельную палату. Вы Марков? Папа хорошо о вас говорил.
— Берегите слёзы, Верочка. Скоро начнутся большие бои.
В палате встретили старшую дочь Алексеева — Клавдию. Она учила ходить с костылём симпатичного раненого юнкера; на лице его — лёгкое презрение к ранению и готовность к любой опасности. Таких генерал Марков любил.
У юнкера, расположившегося у окна, в руках потрёпанная подшивка журналов. Увидев генерала, положил журналы на подоконник и, прислонившись к стене, изобразил нечто вроде положения «смирно». Доложил по-строевому:
— Ваше превосходительство! Юнкер Константиновского училища...
— Отставить! Устав нарушаете. В лазарете доклады отменяются. Что читаете? Садитесь, рассказывайте.
— Нашёл вот старую «Ниву». Роман.
— Про любовь?
— Конечно, про любовь. Но занятно. Вообще люблю Тургенева.
Марков взял громоздкую, уже лохматящуюся подшивку, прочитал:
— «Разрыв-трава»... Да... «Бегите от неё, иначе она испепелит вашу душу...» Нравится?
— Занятно. Но это я так, по случаю ранения. Тургенева не нашёл.
— Но лучше читать хорошее. И в жизни своё дело делайте только хорошо. Ведь вы артиллерист? Так же, как и я?
— Так точно. Ларионов Виктор.
— Скажите, Виктор, а как вы собираетесь сражаться, если во всей армии нет ни одной пушки? — спросил Марков.
— Отобьём от большевиков и будем бить по ним из их же орудий.
— Это слова настоящего русского воина, — сказал Марков.
— И ещё, если разрешите, только... Ваше превосходительство, мне надо учиться ходить с костылями, разминать ногу — не могли бы мы выйти в коридор.
Вышли, и Ларионов негромко сказал, оглядываясь на дверь палаты:
— Не надо, чтобы они нас слышали. Я знаю, где можно взять трёхдюймовку — у казаков на путях. Они ждут покупателя.
— Прекрасно, юнкер, — сказал Марков, — но первое орудие будет моё.
Мимо прошла статная медсестра с монгольскими глазами и со всеми приветливо поздоровалась, назвав Маркова «ваше превосходительство». Ему объяснили, что это Наталья Лавровна Корнилова.
— Почему же ваше первое? — спросил Виктор.
— Скорее выздоравливайте, юнкер. И мы с вами вместе поставим трёхдюймовку в ваш артиллерийский парк. Она нас ждёт!
— А командир роты ничего не знает, — удивился Виктор.
— Ещё никто ничего не знает, — сказал Марков. — Кроме генерала Каледина. В Донском музее стоит нормальная трёхдюймовая пушка. Её используют для погребального салюта на похоронах генералов. Атаман отдаёт её. Я смотрел пушку. Недавно из неё стреляли, потом пыжевали, как положено, смазали ствол.
