- Тоже не спится, - вздохнул он, зябко кутаясь в плащ. - Видал я волколака, только, дохлого. Похож на большую собаку... будь другом, угости табачком.
- Ты, вроде, не куришь, - удивился я.
- Вроде нет, а сейчас, пожалуй, закурю.
Я дал профессору раскуренную трубку, для хорошего человека не жалко. Обтерев мундштук о рукав, Архип осторожно втянул горький дым. После первой затяжки у профессора выпучились глаза, после второй потекли слёзы.
- Спасибо, - сказал он, возвращая трубку, - но это не табак!
- Почему не табак? - удивился я. - Самый настоящий!
- Ты бы не затягивался, профессор, - посоветовал Антон. - Не смотри на нас, мы-то привычные, и то вдыхаем осторожненько и через раз, а ты просто в рот набери, чтобы вкус распробовать, тогда нормально.
- Всё равно гадость. Вот раньше, помню...
- Раньше много чего было, - сказал я сердито. Вообще-то мне всё равно, я не видел этого "раньше", значит, и переживать не о чем. Другие любят вспоминать о "той" жизни, а ещё они любят делиться воспоминаниями со мной. Когда нет настроения, это сильно раздражает.
- Да, много чего было, - Архип зажмурился, - и в один миг - ничего и никого.
- Мы же остались, - перебил я профессора. Знаю, раз начал человек в таком духе прошлое вспоминать, либо дело закончится истерикой, либо впадёт мужик в жуткую меланхолию - лучше сразу пресечь. Я сказал, попытавшись, чтобы прозвучало грубо: - Живи, и радуйся! Чего тебе ещё!
- Мы остались, - согласился профессор, - но мы не в счёт, мы случайность. Повезло! Что бы там ни произошло, а нас лишь краешком зацепило. Если война, то пожалели на это захолустье боеголовку; рядом ни одного приличного городка. А ежели что другое - опять же, городов близко не было, а та гадость, от которой мир чуть не рассыпался в труху, понятно, не в деревне случилась. Раз уж выпало нам уцелеть, надо было жизнь налаживать, а люди вместо этого стали резать друг друга почём зря, выясняли, кто главнее. На Терентьева охотились, а потом переключились на Степана. Да и сам Стёпка... вспоминать про то, а тем более рассказывать вам, молодым, не рекомендуют, но так уж оно было. В других посёлках изначально ситуация не хуже была, и чем там дело кончилось? Кому-то посчастливилось к нам прибиться, но больше таких, кто косточки по лесу разбросал.
- Архип, думаешь, вообще никого не осталось? Совсем-совсем? На всём белом свете? Наверняка же, кому-то ещё свезло! - спросил Антон, а мне почему-то вспомнился плакат над кроватью Рената. Если честно, мысль о том, что те, кто не пожалел бы для нас пары тысяч ядерных боеголовок, сейчас купаются в море, пьют вино и пялятся на красивых женщин, сильно не нравилась. Всё же надеюсь, им тоже досталось - это справедливо! Если уж в дерьмо, так всем миром, чтобы никому не было обидно!
